Гномики в табачном дыму - [112]

Двери отворяет Лиана.

Неужели она одна?

— Проходи, что ты стоишь!

Лиана проводит меня в комнату.

В гостиной две девушки. Волнение сразу проходит. Одна из девушек хозяйка квартиры, я познакомился с ней тогда же, когда и с Лианой.

Я, тридцатипятилетний шах, оказываюсь среди трех хорошеньких девушек!

Юная хозяйка расплывается в милой улыбке. Она веселая, дурашливая. Вторая девушка студентка нашего института, первокурсница, только-только перебралась на второй.

Поздоровавшись, я пристраиваюсь на низеньком стульчике возле кресла, — с детства люблю низкое сиденье.

При моем появлении первокурсница и Лиана стали прятать какие-то исписанные листы.

— Не прячьте! Что тут особенного! — зашумела хозяйка. — Знаете, чем мы занимались?

— Нет, не знаю, — отвечает шах, навострив угли.

— Молчи! — капризно топает ногой Лиана. — Не смей говорить, слышишь! Не показывай!

— Подумаешь! Хочу — и покажу!

— Ладно, мою не показывай, — смеется Лиана, передумав.

— Не хотите — не говорите и не показывайте, мне нисколько не интересно, — уверяю я, но мне почему-то страшно интересно, что написано на листках. Я успел заметить длинный список.

— Мы произвели учет нашим прекрасным поклонникам! — поясняет юная хозяйка.

Учет поклонникам?! Этого я действительно не ждал.

— Первая отметка — за внешность, а это — за душу, то есть за нравственность… — Она умолкает.

— А другие оценки за что?

Страницы испещрены единицами, двойками, тройками, мелькают редкие четверки и пятерки.

— О, это секрет!

— А иксы и игреки что означают?

— Молодых людей, имена которых я позабыла.

Куда я попал? Может, фантазия моя разыгралась? Что со мной? Что с ними?

— Ничего серьезного! Развлекаемся, что тут дурного? — хохочет Лиана. — Это мужчины, которые нравятся нам или которым нравимся мы.

— Вот мой список, — показывает первокурсница.

— Двадцать человек набрала?! — В голосе хозяйки зависть и удивление.

— Да?! А я только двенадцать, — Лиана заметно огорчена.

— Этот с ума по мне сходил, этот аспирант был, и этот, и этот, — перечисляет первокурсница. — Этот геолог, и этот геолог… Короче — восемь аспирантов, четыре геолога, один… морфинист и семь студентов.

— До студентов я никогда не опускалась, — насмешливо замечает юная львица.

— И я тоже, — говорит Лиана. — Нет, вру, был один студент.

— А женатые попадались? — допытывается студентка.

— Сколько хочешь.

И все трое заливаются смехом. Весело смеются, от души. Хватит. Хватит слушать вздор. Встану, уйду… Что с вами, девочки?!

Девочки, между прочим, сильно накурили перед моим приходом. Видно, что проветривали комнату, но я не курю и сразу чувствую дым. Встану и уйду. Нет.

Мне любопытно. Впервые сталкиваюсь с этим поколением. Мои молодые родственницы не в счет — дома они держатся совсем по-иному. Пусть послужат мне объектом для наблюдения. Может, пригодится, если надумаю писать о девушках этого поколения.

Да, но как выдержать все это! Они шутят? Разумеется, шутят, забавляются. Забавляются?

— Мой список отличается от ваших, — выразительно произносит первокурсница. — Вы больше видели, больше испытали.

Нет, не выдержу. Встану, уйду… И машинально спрашиваю:

— На каникулы никуда не собираетесь ехать?

— Я в Батуми еду.

— И я к морю, в Лидзави, а вы?

— Я в Самарканд.

— За границу?!

— Нет. Вы не слышали о Бухаре и Самарканде?

— Слышали, конечно!

Конечно, не слышали.

— Давайте прочту вам отрывок из чего-нибудь, — предлагает хозяйка квартиры новое развлечение.

— Что именно? — любопытствует Лиана.

Начинается второе действие.

Действующие лица те же.

Хозяйка снимает с полки сборник скетчей.

— Скетчи не хотим.

— Я эту книгу в Доме чая получила — наградили.

— За что? Что ты там начаевничала?

— Придумала китайскую фамилию со словом чай: «Чай-вам, Чай-нам»!

— А знаете, что я сейчас читаю? — требует внимания первокурсница.

— Что? — Лиана тоже подключается к интеллектуальной беседе.

— Про одну девушку… Неказистую такую… Пьеса известного драматурга.

— Кто посоветовал прочесть?

— Руководитель нашего курса, Хурцилава.

— Значит, хорошая пьеса.

— Американского драматурга.

— Как мне хочется иметь свой театр… — мечтает Лиана.

— Вроде Ермоловой? — замечает хозяйка, стрельнув в меня взглядом.

— Пьеса про девушку и каких-то зверей.

— «Стеклянный зверинец» Теннеси Уильямса, — выручаю я первокурсницу.

Девушка пялится на меня, правда, вслух удивления не выражает и кивает.

— Да, да, вспомнила!

— А знаете, что спросили одну абитуриентку на экзамене в наш институт? — Хозяйка забирает нить беседы в свои руки.

— Что? — интересуюсь из вежливости.

— Сколько систем у Станиславского? Девочка подумала и ответила — три, а экзаменатор говорит: подумай-ка хорошенько. Она снова подумала, даже на пальцах сосчитала и сказала — шесть! Не понимаю, зачем лезут такие в наш институт, что им там нужно? У нас должны учиться только такие, как Лиана. Хотите кофе?

Вопрос обращен ко мне. Да, этой девушке лишь бы верещать, а о чем — все равно.

— Нет.

— Не курите, не пьете? Что вам еще запрещено, что?! — игриво насмехается она.

— В самом деле не хочешь кофе? — поражена Лиана. Заглядывает мне в глаза.

Я качаю головой. Девушки пьют кофе, курят.

Встань и уйди… Уйди, если хватит воли. Заждались тебя добрые гномики…