Гнилое яблочко - [23]

— Каждому надо с чего-то начинать. По мере твоих успехов будет меняться и твое оружие.

Я не хочу делать успехи. Я не хочу даже приниматься за это. Но серебряные стрелы моего наставника все еще свешиваются у него с пояса, и вблизи они кажутся еще острее. Поэтому я беру тренировочное оружие и стараюсь сделать вид, будто мне это по душе.

— Правый локоть назад, — командует Айк. — Выпрями левую руку. Сожми пальцы. Держи его крепко.

Я делаю все, как он говорит. Крепко держать оказывается труднее всего, потому что я дрожу всем телом.

— Просто целься в манекен, — говорит Айк. — Забудь о яблоках.

Проще сказать, чем сделать. Но я зажмуриваюсь и выпускаю стрелу. Она ударяется во что-то с глухим стуком.

— Неплохо, — замечает Айк.

Я открываю глаза. Стрела попала в манекен — наконечник присосался к носку его черного начищенного ботинка.

— Не то чтобы хорошо, правда… но мы над этим поработаем.

Весь следующий час я следую инструкциям Айка и перемещаюсь от одного манекена к другому. Мне удается попасть в каждый, но все мои стрелы не стали бы для противников роковыми, будь на месте резиновых присосок острые наконечники: они вонзаются в пальцы рук и ног, в плечи и в голени. Если Айк и разочарован моим дилетантством, то не подает и виду. Он на удивление спокоен и постоянно меня приободряет. Если бы это были обычные уроки физкультуры в Клаудвью, я бы даже получил от наших занятий удовольствие.

Во время перерыва Айк просит прощения и говорит, что ему нужно ответить на K-mail, а я усаживаюсь на валун в нескольких метрах от линии огня. Я достаю из рюкзака собственный планшет и загружаю сообщения. Только я собираюсь открыть письмо от Гудини насчет задания по математике на следующую неделю, как где-то рядом вдруг раздается хлопок — такой громкий, что птицы срываются с деревьев.

Не задумываясь, я бросаю планшет и выхватываю из сумки за спиной лук со стрелами. Натягиваю тетиву, поворачиваюсь в сторону звука.

И стреляю.

— Шикарно! — восклицает Айк.

Я опускаю лук и прищуриваюсь. Айк стоит возле гольфмобиля, нацепив на себя что-то вроде черного щита. Он поворачивается в профиль, и я вижу, что стрела присосалась ему к груди, строго по центру.

— Только я успел запустить хлопушку, как ты мгновенно встал в стойку! Я знал, что это у тебя в крови!

Айк пускается бежать; на груди у него до сих пор трепещет стрела. Он машет мне рукой, чтобы я следовал за ним, и я заставляю ноги оторваться от земли. Когда мы добираемся до манекенов, он открывает рот, чтобы еще что-то добавить, а я открываю рот, чтобы извиниться.

Но нас обоих прерывает другой звук. Это тихий рокот, который очень быстро нарастает и становится оглушительным. Прежде чем я успеваю спросить, в чем дело, из леса выезжает двухместный мопед и резко тормозит рядом с гольфмобилем. Двое парней в штанах защитного цвета, рубашках в красную клетку и с красными сумками на поясе спрыгивают с мопеда и направляются к нам.

Айк поворачивается к ним спиной. Он отцепляет с груди стрелу и вручает мне, потом застегивает куртку поверх пластикового щита.

— Все круто, — шепчет он. — Попрактикуйся еще.

Как и тот совет насчет яблок, это задачка не из легких. Но я изо всех сил стараюсь сосредоточиться на манекенах, пока Айк приветственно машет парням.

— Доброе утро! — кричит он.

— Утро и правда славное, — весело соглашается один из парней, наконец поравнявшись с нами.

— Самое подходящее утро, чтобы похулиганить, — добавляет второй.

— Да ладно? — удивляется Айк. — Я говорил всего-навсего о погоде. Хулиганством тут и не пахнет.

— Неужели? — спрашивает первый парень.

— Конечно, — кивает Айк. — У нас с Симусом просто первое занятие. — Он понижает голос и добавляет: — Между нами говоря, ему еще учиться и учиться.

Уловив его интонацию, я прилаживаю стрелу и чуть наклоняю лук. Стрела с хлопком приземляется у меня под ногами.

— Да, это точно, — кивает второй парень.

— Крутая машинка, кстати, — замечает Айк. — Новая?

Это мгновенно отвлекает парней от моей персоны, и они вместе с Айком отходят к мопеду. Я тем временем продолжаю стрелять, стараясь не задевать манекены. К возвращению Айка вся земля усыпана классными пластиковыми стрелами.

— Как маленькие пастушьи собачки, — вздыхает он.

Я гляжу через плечо. Парни уже уехали на своем мопеде.

— Кто это такие?

— Добрые Самаритяне. Здешняя охрана.

— Чем они занимаются?

— Пресекают хулиганство и сообщают куда надо о плохом поведении. — Айк наклоняется и собирает стрелы. — Если им удается на чем-то сосредоточиться, они отлично справляются с работой. Но, как и щенков-пастухов, их очень легко отвлечь.

Я ничего не понимаю.

— Но от нас же ждут хулиганства! Разве не за этим мы здесь?

— Это чтобы мы не расслаблялись. — Айк распрямляется и протягивает мне пучок стрел. — Если уйдешь от Добрых Самаритян — сможешь уйти от родителей и других взрослых в настоящей жизни. Лишняя тренировка — и она дорогого стоит. Если тебя поймают, ты на определенный срок лишаешься права на хулиганство — и на то, чтобы получать штрафные очки и кредиты. Иным хулиганам уже не удается после этого оправиться.

— Что им здесь понадобилось? — спрашиваю я. Мишени тут своеобразные, но я стреляю из игрушечного оружия — на серьезное хулиганство это не тянет.