Гнездо чаек - [23]
— А, paruta.
Спутник, обрадованный, что нашел нужное слово, улыбнулся и еще раз повторил неправильно:
— Да, да, paruta.
Контрабандисты шли среди каких-то деревьев, переходили через неширокие каналы и наконец подошли к холму, у подножия которого стоял крепкий каменный дом. Здесь маленький караван остановился. Какой-то человек вышел им навстречу. Он ощупал груз и приказал:
— Вносите в дом по одному мешку. Там я проверю. А вы, — обратился он к Бошко и Ахмеду, — садитесь и ждите, пока я осмотрю весь товар. Потом нагрузим на лошадей наши мешки и доставим к шлюпке.
— Чего ты с ним толкуешь? — заметил один из контрабандистов. — Он по-нашему ни бе ни ме.
Тогда усатый спутник Бошко на ломаном итальянском языке и с помощью мимики и жестов объяснил ему, что он должен делать.
— Bene, signore,[8] — сказал Бошко и кивнул.
— Какой я тебе к черту синьор, мякинная твоя башка. Я такой же слуга, как и ты. Только ты на море, я на суше. Надо ведь чем-то жить.
Бошко сделал вид, что не понял. И повторил:
— Bene, signore.
Потом юноше пришлось немало потрудиться, чтобы узнать у усатого контрабандиста, здесь ли сейчас хозяин, владелец товара, который они должны переправить на шхуну.
— Нет, нет, хозяин, padron, сюда не приходит. Его нога никогда сюда не ступала. Будет он марать руки! Хозяева сидят себе дома, а мы за них делаем черную работу, провозим контрабанду. Ты меня понимаешь? Если нас накроют, хозяин всегда отопрется, что, мол, про то и слыхом не слыхал. Платят нам сдельно, мы не в обиде, но опять же главный барыш загребает он. Видишь этот дом? Его в народе прозвали «воровским притоном». Оно и понятно. Ведь и слепому видно, какие тут дела творятся. Большие барыши принес он многим. На те самые барыши господа и понастроили себе дворцы. Только я еще ни разу не слыхал, чтоб дворцы эти называли притонами. Да и разве посмеет простой смертный так сказать, если в те дворцы заходит сам наместник, епископ и другие господа. Они там кутят, режутся в карты, веселятся, куда как хорошо проводят время. Вольно им веселиться, если они захватили всю плодородную землю. Обрабатывают се крестьяне за кусок кукурузной лепешки, бутылку масла и глоток вина. А мы, сам видишь, чем занимаемся. Да уж лучше это, чем с голоду околеть. Ну и болван я. Чего это я так разговорился, когда ты ни слова не понимаешь.
Курс — Анкона
Над Будвой взошла луна. Капитан был на палубе. Он медленно прошелся от кормы до бака, всматриваясь в море, берег и уснувший городок. Бывалый моряк, он взглянул на барометр, посмотрел на звезды. Легкий ветерок поглаживал его по лицу, относя в сторону дым из трубки. Сняв шляпу, он провел рукой по густым волосам и снова надел ее. Так он делал всегда, когда старался предугадать направление ветра или волновался за исход задуманного дела. Сейчас он очень опасался, что силы небесные восстанут против них, так как в августе Адриатика испокон веку преподносила морякам неприятные сюрпризы. Однако распоряжения его звучали по-прежнему четко и уверенно, и это придавало бодрости экипажу. Выполняя команды капитана, матросы поставили парус, который чуть полоскался на слабом ветру, и подняли якорь. Стоя рядом с рулевым, капитан с удовольствием наблюдал за четкими и слаженными действиями подчиненных, обучению которых он уделял немало времени. Не успели моряки поднять якорь, как легкий ветерок, едва коснувшись большого паруса, стал понемногу относить шхуну в сторону. Но и этого было достаточно, чтоб парусник заскользил по водной глади. Вскоре он оставил за собой Будву и приблизился к пляжу Яз. Тем временем занялась заря, и теперь даже невооруженным глазом можно было видеть изрезанный берег. Капитан навел на него подзорную трубу. Навстречу им шла шлюпка. Он узнал свой баркас и приказал рулевому развернуть судно в сторону берега. Парус было заколыхался, но матросы быстро опустили его. Шхуна некоторое время еще скользила по поверхности моря и наконец стала.
Стоя на корме, капитан спокойно смотрел на приближавшийся баркас. Но за этим кажущимся спокойствием таились возраставшая тревога и страх. Вдруг сделка не состоялась? Вдруг их план провалился? На контрабандистов никогда нельзя положиться. Такой народ, всегда норовят надуть и облапошить друг друга. Каждая минута для него растягивалась в часы. Наконец баркас подошел к паруснику. Матросы бросили канат и осторожно подтянули его к борту.
— Как дела? — спросил капитан.
— Все в порядке, — ответил Бошко.
Матросы быстро перебросили на палубу мешки, подняли на корму баркас и в мгновение ока поставили все паруса — два больших и три маленьких на баке. Когда ветер наполнил их, капитан рассчитал курс и скомандовал:
— Курс на Анкону.
Драгоценный груз был уже в трюме. Все шло как по маслу. На контрабандном товаре капитан заработает немалые деньги.
— Молодец. Ты отлично справился с делом, — сказал капитан, похлопав Бошко по плечу, и ушел к себе в каюту.
Бошко не хотелось спать. Прислонившись к борту, он смотрел на берег, на свой родной берег, по которому только что впервые в жизни ступала его нога. Сердце защемило от досады на самого себя — упустил такую возможность остаться на родине. Будь Бошко один, без Ахмеда, капитан никогда бы его больше не увидел. Бежать с Ахмедом нельзя, ведь он говорит только по-арабски. Если б их случайно поймали, то наверняка приняли бы за пиратов. И оба оказались бы за решеткой. Бежать одному — значит обречь Ахмеда на верную смерть. Да и сам Бошко ежеминутно подвергался бы смертельной опасности: капитан поднимет на ноги береговую стражу. Стражники в два счета схватят бежавшего матроса, а здешние судьи постараются приписать ему и кражу, и множество других грехов. Ему ни за что не выкрутиться. От этих мыслей сердце Бошко мучительно сжалось и заныло. Как бежать, если у него нет никаких доказательств, никакой бумаги, из которой бы явствовало, кто он такой на самом деле. На слово ему не поверят — ведь здесь его никто не знает. И юноша решил терпеливо ждать удобного случая…
«— Мама, кто живёт за морем?— За морем… живут боги, великие сидхе. Вечно резвятся они в золотых садах Яблочного Эмайна, не зная ни старости, ни печали. А за нижнем морем — царство фоморов, чёрных повелителей смерти.— А кто живёт за границей холмов?— Люди.— А они добрые или злые?— Пока ещё не определились».Сеттинг: древние Скандинавия, Ирландия, Суоми. Столкновение пантеонов, в том числе с ранним христианством.Много сложных незнакомых слов вроде «хирд», «скир», «нойд» и так далее. В качестве сносок вынесены в основном те, что я считаю лежащими за гранью пассивного словаря среднего интеллигента.
Герой этой книги – не кровожадный вампир, созданный пером бульварного писаки Брема Стокера, а реальная историческая личность. Румынский, а точнее – валашский, господарь Влад III Басараб, известный также как Влад Дракула, талантливый военачальник, с небольшой армией вынужденный противостоять огромной Османской империи. Если бы венгерский союзник Влада всё же сдержал обещание и выступил в поход, то кто знает, как повернулось бы дело. Однако помощь из Венгрии не пришла, а Влад оказался в венгерской тюрьме, оклеветанный и осуждённый теми, кто так и не решился поддержать его в священной борьбе за свободу от турецкого владычества.
Юный ярл Орм по-прежнему возглавляет Обетное Братство — отряд викингов, спаянный узами общей клятвы, принесенной Всеотцу Одину: быть вместе и в мире, и в войне. Его побратимы, казалось бы, остепенились и прочно осели на берегу, но огонь приключений и опасности в их сердцах не угас. И снова они отправляются в поход за проклятым серебром Аттилы, к необъятным просторам Травяного моря. Спокойная жизнь на суше не для побратимов — такая уж у них судьба. Но теперь викинги не одни — вместе с ними из Новгорода идет дружина юного князя Владимира, которому также не терпится добраться до сокровищ великого завоевателя.
Он начал Куликовскую битву, сразив в единоборстве монгольского богатыря Челубея и заплатив за свой подвиг жизнью. Он вышел на поединок против закованного в доспехи степняка, не надев даже кольчуги, в монашеской рясе, с крестом на груди — и пал бездыханным на труп поверженного врага, «смертью смерть поправ», вдохновив русское войско на победу над Мамаевыми полчищами.Что еще мы знаем о легендарном Пересвете? Да почти ничего. Историки спорят даже о том, откуда он был родом — из Брянска или Любеча… Новый роман от автора бестселлеров «Побоище князя Игоря», «Злой город» против Батыя» и «Куликовская битва» восполняет этот пробел, по крупицам восстанавливая историю жизни Александра Пересвета, в которой были и война с Тевтонским орденом, и немецкий плен, и побег, и отцовское проклятие, и монашеский постриг, и благословение Сергия Радонежского, открывшего иноку Александру его великое предназначение — пожертвовать жизнью «за други своя», укрепив дух войска перед кровавой сечей, в которой решалась судьба Русской Земли и Русского народа.
Местом действия романтических событий и дерзких, захватывающих дух приключений автор выбирает Италию и Сицилию. Устав от грабежа и разбоя, великий атаман разбойников Ринальдо Ринальдини ищет забвения на отдаленных островах Средиземного моря, мечтая там начать праведную жизнь и обрести душевный покой. Однако злосчастный рок преследует его, ввергая во все новые приключения и заставляет творить еще большее зло.
III в. до н. э. Два могучих государства — республиканский Рим и Карфаген — вступили в смертельную схватку. Но победы на суше не являются решающими. Лишь тот, кто властвует на Средиземном море, победит в этой войне.Флот карфагенян силен, их флотоводцы опытны. Рим же обладает лишь небольшими кораблями, способными плавать в прибрежных водах. Республике нужно срочно построить военные суда и обучить моряков.За плечами римлянина центуриона Септимия двенадцать лет воинской службы, он закален дисциплиной и битвами. Капитан Аттик — грек, для римлян человек второго сорта, опыт морехода получил в сражениях с пиратами, наводившими ужас на прибрежные города Республики.