Гневное небо Тавриды - [7]

Но фашистские истребители уже потеряли охоту драться, стали уходить в облака. Вскоре восьмерку Литвинчука сменила другая.

Уже был взят курс на свой аэродром, когда Георгий Колонтаенко вдруг передал:

— Внизу «арадо»!

— Вижу, — отозвался Литвинчук. — Атакую звеном. Петя, прикрой от «мессеров»!

Огромная каракатица летела на высоте тридцати метров, вела наблюдение за передвижением наших плавсредств в Керченском проливе. Литвинчук, сделав полупереворот, зашел в атаку. Ведомые не успели повторить его маневр, как он уже бил из пушки и пулеметов.

Атакованный гидроплан оказал остервенелое сопротивление. Две его пушки и два пулемета, казалось, заполнили огнем все пространство над ним. Машина Бориса стремительно взмыла вверх. Его сменило звено Краснова. Вся четверка открыла огонь одновременно. Гидроплан задымил, но продолжал лететь и вести прицельный огонь. Исключительная живучесть этой машины не раз обманывала наших истребителей.

Вновь атакует Борис. С ним рядом идет Колонтаенко. Сближение. До предела. Меж огненных трасс. И вот… Вся длинная очередь вошла в темно-зеленую тушу «арадо», он загорелся, ткнулся в воду носом и сразу стал погружаться.

— Сбор, идем домой, — спокойно оповестил своих товарищей Литвинчук.

Убедившись в бесплодности попыток сбросить десант в море, гитлеровцы вели бои на изнурение. Старались не дать возможности расширить и укрепить плацдарм. При этом на авиацию возлагалась одна из главных задач — контроль коммуникаций, связывающих плацдарм с Кавказским побережьем.

…Вторым звеном в эскадрилье Литвинчука командовал старший лейтенант Дмитрий Зюзин. 25 ноября он вылетел во главе восьмерки на прикрытие плацдарма от вражеских бомбардировщиков. Барражирование решил проводить двумя звеньями на разных высотах — это облегчало своевременное обнаружение противника.

Над позициями врага появились наши штурмовики в сопровождении «яков». Они с ходу обрушили вниз ураган огня. Зюзин видел, как взрывались боеприпасы на вражеских артиллерийских позициях, как слетали башни с танков, сосредоточившихся для атаки. Бомбы и реактивные снаряды ложились густо и точно, экипажи «илов» работали на совесть, не обращая внимания на вспыхивающие вокруг них разрывы, на трассы «эрликонов» и пулеметов.

Группа «яков» была начеку. Когда на горизонте появились темные точки, быстро обретавшие форму «мессершмиттов», она заняла выгодную позицию и решительно иступила в бой.

Зюзин горел желанием помочь «якам», но его задачей было другое.

Испытывать нервы пришлось недолго. Не прошло и пяти минут, как в воздухе появилось свыше двух десятков Ю-87 под прикрытием шестерки Ме-109. Зюзин распределил силы: одно звено связало боем «мессеры», другое с ходу врезалось в строй бомбардировщиков.

Первая же атака увенчалась успехом. Один из «юнкерсов» потянул дымовой хвост к земле: его с короткой дистанции срезала пулеметно-пушечная очередь Зюзина. Бой разгорался. Было сбито и подбито еще несколько бомбардировщиков противника. Остальные, сбросив бомбы куда попало, повернули на свой аэродром…

Дмитрий Зюзин участвовал в боях с начала войны. Не сразу пришли к нему победы. Первое время мешала горячность. Как-то в сорок первом году, осенью, в составе группы вылетел к Перекопу. Заметив идущие навстречу «мессеры», ведущий группы стал набирать высоту. Немцы — тоже. Выше и выше, выжимая из моторов все, что возможно. Гитлеровцев было больше. И вот они в четком строю первыми устремились навстречу. Зюзин услышал в наушниках: "Спокойно, держать строй!" когда уже несся впереди всех, целясь в лоб головному «мессеру». Справа и слева мелькнули силуэты неприятельских машин, трассирующие очереди…

Потом — пустое безоблачное небо. Где же ведущий гитлеровец, где остальные враги, где свои? Далеко позади внизу вилась тугая наклонная «карусель». Друзья сражались, может быть, гибли…

К счастью, все обошлось. Гитлеровцы выключились из боя, ушли в свою сторону: видимо, у них кончался запас горючего…

Были и другие уроки. Были даже победы, которые вспоминать теперь не хотелось. Представление, что храбрость превыше всего, постепенно сменилось убеждением: успех обеспечивается способностью сохранять ясность мысли и полное самообладание в самых критических положениях. Точная оценка возможностей противника, соответственный выбор действий. Неустанное совершенствование летного и тактического мастерства.

Всему этому Дмитрий учился у своих замечательных командиров — Арсения Шубикова, Бориса Литвинчука.

В эти дни Дмитрий Зюзин одержал свою двенадцатую победу.

Его четверка вылетела по тревоге к Керченскому проливу: бившиеся с «мессерами» однополчане нуждались в помощи. Зюзин увидел «карусель» издали, по неуловимым признакам угадал: горючее у товарищей на исходе. Надо немедленно обеспечить им выход из боя…

Случай для этого тут же представился: один из «мессеров» задымил и кометой понесся вниз. Внимание фашистских летчиков на какой-то момент было отвлечено. Дмитрий искусным виражом воткнулся в «карусель». Немцы, решив, что новая четверка пришла на усиление своих, поспешили выйти из боя.

Звено Зюзина осталось одно — ждать очередную волну вражеских бомбардировщиков. Чтобы захватить их врасплох, Дмитрий решил выдвинуть свой воздушный патруль вперед.