Гневное небо Тавриды - [30]

Да… Хорошо, что ни цыпок тех нет, ни вишни. Тьфу ты, брякнешь спросонья, чего ж тут хорошего… Хорошо, что не требуют обещанья? Тоже глупость, и вообще… Нереальное положение. Стоишь молодой, здоровый, в солнечном мире и тишине, в праздничном этом, венчальном цветенье. А обещать ничего не можешь. Вернуться — ни вечером, никогда…

Успели как раз к постановке задачи.

— Воздушной разведкой обнаружен конвой противника, идущий из Севастополя, — как по книге, читал майор Немировский. — Два транспорта и пятнадцать кораблей охранения. Задача — уничтожить транспорты. Удар наносится шестеркой торпедоносцев и двумя пятерками бомбардировщиков. Ведущий обеих групп капитан Чупров. Он же ведет первую пятерку бомбардировщиков. Общее прикрытие — четыре истребителя 43-го авиаполка. Начало взлета в девять часов пятьдесят минут. Последовательность, порядок сбора, следования по маршруту и боевых действий в районе цели определит…

В первой пятерке, с Чупровым, шли летчики, недавно пополнившие нашу эскадрилью.

— Возьмите заместителем, — полушуткой обратился я к комэску: наш экипаж в приказе упомянут не был.

— Еще как взял бы, — вздохнул Иван Устинович, — да разве дадут. С минуты на минуту могут поступить новые разведданные. Хочешь помочь — обойди-ка ребят, приободри.

Да, серьезное это дело — боевое крещение. Задание такое, что без воздушного боя не обойтись. Четыре ястребка на шестнадцать тяжелых боевых машин, действующих группами…

Первый новичок — старший лейтенант Николай Зайцев. Вообще-то не новичок в воздухе, но пороху, как говорится, не нюхал. Назначен по штату к нам замкомэском. Поди разгадай эту штатную кухню. Вообще-то парень ничего, будет боевой летчик, если…

Остальные и вовсе зеленые — Шарловский, Гринин, Тарасов. Держатся хорошо, однако опытному взгляду заметна напряженность.

— Строй держите, ребята! Особенно, если «мессеры». Угадывайте маневры ведущего, помните, с кем летите. Иван Устинович не подведет!

Что еще скажешь? Я вот сто семьдесят раз вылетал и, как видите, цел? А сколько их на моих глазах с первого раза…

— Главное, не дрейфить, ребята!

Поднялись, построились, полетели.

Группу торпедоносцев поднял Валерий Федоров. Опытный, смелый летчик, один из немногих оставшихся ветеранов полка. С ним в паре Иван Дурновцев. Вторая пара — Жестков и Виктор Токарев. Третья — Алфимов, Синицын.

Через час ушли в воздух пять бомбардировщиков А-20. Их повели комэск Александр Лунин со штурманом Яковом Ткаченко. За счет более высокой скорости они должны прийти к цели одновременно с нашими.

О том, как все вышло на деле, потом рассказали Аглотков и Жестков.

Опытный штурман Аглотков на конвой вывел группу с ходу. Истребители завязали бой с «мессершмиттами». По сигналу Чупрова торпедоносцы попарно, а бомбардировщики пятерками вышли в атаку.

Впереди в кильватер шли два транспорта. Их охраняли три сторожевых корабля, две быстроходные десантные баржи, два тральщика, восемь катеров — сила!

Чупров с Аглотковым повели свою пятерку на второй транспорт, оставляя первый торпедоносцам. С кораблей открыли бешеный огонь. Новички занервничали. При подходе к цели, на боевом курсе, от прямого попадания снаряда самолет Зайцева накренился с разворотом влево. Его ведомый Шарловский не успел отвернуть, врезался в подбитую машину. Оба бомбардировщика горящими упали в море. Три человека из двух экипажей успели выпрыгнуть с парашютами…

Федор Аглотков метко сбросил бомбы. За ним — двое оставшихся ведомых. Одна двухсотпятидесятикилограммовая угодила в транспорт. Взрыв зафиксировали фотоаппараты.

Пятерка А-20 потопила сторожевой корабль. Исход удара должны были решить торпедоносцы. Противник разгадал замысел и перенес весь огонь на них.

Пара Жесткова (ведомый Токарев) сразу попала под ураганный огонь. Трассы «эрликонов», разрывы стеной перекрыли путь. Под шквальным огнем находились и остальные две пары машин, несущие к цели торпеды с разных направлений.

Маневрируя, экипажи упорно выходили на боевой курс. С каждой сотней метров огонь становился все плотней и прицельней. Плоскости самолетов засквозили пробоинами…

— На боевом! — доложил командиру Локтюхин. Конец маневрам. Высота тридцать метров, под фюзеляжем вода кипит от осколков снарядов и пуль. У самолета Токарева отбита часть консоли, попадание в мотор. Машина кренится, трясется, как в лихорадке, штурвал вырывается из рук летчика, на доске все приборы сливаются в одно пятно. Ранен стрелок-радист. Искалеченный торпедоносец не сворачивает с боевого курса…

— Сброс! — докладывает Жесткову Иван Локтюхин.

— Сброс! — Илья Лапницкий — Токареву.

Миг, ради которого летели навстречу смерти. Резкий противозенитный маневр, самолет Жесткова прорезает строй вражеских кораблей. Токарев маневрировать не может: очередной снаряд попал в хвостовое оперение, отбил часть киля. Уходит в сторону, прижимаясь к воде. Сбрасывают торпеды Малышкин, Беспалов, Устюжанин, Скоромненко.

Транспорт маневрирует, пытается уклониться.

Взрыв…

— Переломился! Тонет! — докладывает командиру штурман Лапницкий.

— Ура! — кричит Токарев, изо всех сил удерживая над водой искалеченную машину.