Гневное небо Тавриды - [22]

Командир бригады торпедных катеров капитан 2 ранга Виктор Трофимович Проценко горячо благодарил экипаж Самущенко за умелое взаимодействие: это был первый и весьма удачный случай непосредственного наведения катеров на цель самолетом. С особенным вниманием эпизод разобрали и у нас в полку. Находчивость и решительность экипажа получили высокую оценку командования, всем штурманам были поставлены в пример безукоризненно точные действия Григория Кондрашова.

Победы и утраты

Раннее утро 13 апреля. Эскадрилья на дежурстве: пять бомбардировщиков и два торпедоносца в тридцатиминутной готовности. Ведущий всей группы — комэск Чупров, пары торпедоносцев — я.

После завтрака Иван Григорьевич приносит очередную весть: войска Отдельной Приморской армии полностью очистили Керченский полуостров, освободили Феодосию.

У нас день так и проходит в ожидании: от воздушных разведчиков 30-го авиаполка целеуказания не поступает.

Вечером меня со штурманом вызвали к начальнику штаба. Задание — сбросить в районе горы Черная пять мешков с оружием и боеприпасами для крымских партизан. Вместо заболевшего Должикова предложено взять в экипаж старшего сержанта Алексея Ливеровского.

— Ничего не имеете против?

Вопрос для формы. Ливеровский — один из опытнейших стрелков-радистов, долгое время летал с Николаем Александровичем Токаревым. В ноябре прошлого года вместе со мной получал орден Красного Знамени.

Торпеда с самолета снята, на ее месте три двухметровых десантных мешка. В люки затаскивают еще два. Укрывшись от резких налетов ветра за штабелем бомбо-тары, проверяем с Прилуцким расчет маршрута. Ведя карандашом по карте, штурман еще раз в воображении проходит весь путь. Горы с высокими вершинами, множество ущелий. В одном из них нужно отыскать крохотный ромбик из костров. Маршрут новый, с этого аэродрома мы к партизанам еще не летали.

Стартуем. Сумерки быстро накрывают землю. Идем по приборам через Геническ, Гнилое море, Карасубазар. Все чаще обращаю взор к штурману, тот — к карте. Последний разворот. Прилуцкий откладывает карту, прилипает к блистеру в носу кабины. Несколько напряженных минут.

— Вижу сигнал!

Доворачиваю по его командам. Сбрасываем три мешка с внешней подвески. Повторный заход. Штурман командует Ливеровскому и Жуковцу — приготовиться к сбросу груза из люка.

Еще одна прямая на ромб — в воздухе раскрывается парашют. Еще заход Ливеровский и Жуковец подтягивают последний стокилограммовый мешок к люку, выталкивают в воздух.

— Парашют раскрылся, командир!

Вот и вся работа.

В этот же вечер шесть экипажей произвели постановку мин в Сулинском гирле. Штурманы Дуплий, Незабудкин, Басалкевич, Прокопчук, Кондрашов и Кружков блестяще справились с этим нелегким заданием.

Наутро узнали: освобожден Симферополь — основной узел обороны противника, прикрывавший путь к портам южного побережья.

В тот же день, 13 апреля, восемьдесят штурмовиков 11-й штурмовой авиадивизии полковника Манжосова в сопровождении сорока двух истребителей совершили массированный налет на скопление транспортных средств, нагруженных отступающими войсками и готовившихся к выходу из порта Судак. В результате удара были потоплены три самоходные десантные баржи и пять повреждено, уничтожено много живой силы противника. Погрузка в порту прекратилась, румынские и немецкие солдаты предпочли бежать по суше в направлении Алушты.

В течение трех дней дивизия боевых вылетов не производила: не было горючего. Случается и такое на войне.

С рассветом 17 апреля все собрались у штабной землянки: бензин подвезли, за целями дело тем более не станет.

Так и есть, не прошло и часа — сообщение. Воздушной разведкой обнаружен вражеский конвой: два транспорта, четыре корабля эскорта. Следом — второй: транспорт, четыре быстроходные баржи с охранением.

Торпедоносцам нашего полка во взаимодействии с бомбардировщиками тридцать шестого приказано нанести удар по первому конвою.

В десять тридцать в воздух ушла четверка «илов», возглавляемая экипажем Киценко. В одиннадцать — с учетом разницы в скоростях — пятерка двухмоторных бомбардировщиков А-20. Первыми удар должны нанести они — расстроить системы противовоздушной обороны кораблей.

Рядом с машиной Киценко шел самолет младшего лейтенанта Василия Ольхового. Николай Синицын возглавлял вторую пару. Штурманом с ним летел лейтенант Александр Королев: его летчик Бубликов заболел надолго. Ведомой шла машина лейтенанта Виктора Токарева.

Группа вышла в море. Киценко заглянул в прорезь щитка — невозмутимый Басалкевич сосредоточенно прокладывал курс.

— Не промажем, штурман?

— Через пять минут район цели, — спокойно заверил бывший учитель.

Киценко бросил взгляд на ведомых, приказал своим стрелкам усилить наблюдение за морем и воздухом.

Через десять минут был обнаружен конвой. Он состоял из двух транспортов водоизмещением в две тысячи и тысяча тонн, одного миноносца и четырех сторожевых катеров.

Наших бомбардировщиков в районе цели не оказалось.

— Атакуем головной транспорт с обоих бортов, — передал свое решение Киценко и отвернул со своим напарником влево.

Синицын — вправо. Снизились, пошли над водой, разомкнулись по фронту.