Гнев Земли - [44]

– Че это с ним?

Кирилл посмотрел в заднее зеркало, где отражался бледный и полусонный Лостопадов, а потом сказал приговор-диагноз:

– Судя по вашим рассказам и его состоянию – это первые признаки лучевой болезни.

– Жить-то он будет?

– В таких вопросах нет однозначного ответа, все зависит от дозы, времени воздействия, вещества, состояния внешней среды и организма. Но вообще, чем раньше возникает рвота и чем чаще появляется, тем хуже прогноз.

После минутного молчания Гусев опять спросил с тревогой и изумлением:

– Почему тогда у меня нет ничего, ведь вместе мы там были?!

– Я же говорил, что каждый организм реагирует на облучение по-своему. Спроси, как он себя чувствует.

Гусеву не пришлось спрашивать, Лостопадов и сам слышал вопрос:

– Хреново, голова болит и кружится, в ушах звенит, пить хочется…

– Это плохо, да? – встревожился Гусев.

Кирилл промолчал, подтверждая опасения его своим молчанием. Он смотрел на дорогу, точнее, на наползавший туман.

– Если взрыв вышвырнул всю «начинку» могильника, то вы оба получили огромнейшую дозу облучения.

Гусев тоже сильно побледнел:

– И что теперь делать?

– Избавиться от одежды и обуви, принять душ, обрить все волосы, раз десять с ног до головы обмылиться хозяйственным мылом, внутрь принять йодид калия, лучше двойную дозу, и цистамин. Обязательно сто грамм сорокапроцентного медицинского спирта.

– Это еще зачем? – удивился Гусев, ему было страшно, слишком страшно, поэтому он задавал глупые вопросы, чтобы хоть как-то отогнать наползавший ужас.

– Чистый спирт лучше всего нейтрализует и выводит из организма радионуклиды.

– А дальше?

– Везти пострадавшего в госпиталь, где окажут квалифицированную помощь…

Гусев нервно зашевелился, состояние товарища отошло на задний план, главным стало собственное будущее, которому грозила страшная и почти неотвратимая катастрофа.

– Думаешь, лучше раздеться? – его пальцы дрожащее теребили пуговицы грязно-мокрого бушлата.

Кирилл качнул головой отрицательно:

– Сменной одежды нет, погода влажная и холодная, облучение подавляет иммунитет и защитные силы организма. Можно запросто схватить тяжелейшую пневмонию.

– Твою-то мать! – отчаянно выругался Гусев. – У меня такое ощущение, будто я весь в дерьме, мне нужно отмыть его, а я продолжаю вонять.

Кириллу оставалось лишь посочувствовать.

– Выберемся на дорогу, что-нибудь придумаем, обещаю.

– Что?

– Сменим одежду, заедем в первую же деревню в медпункт.

– Так лучше в эту, - занервничал и забыл название Гусев, - В эту… в Ворошиловку, тут же вроде близко.

– Там нет медпункта, - не согласился Кирилл, - И потом из-за направления ветра вся гадость с могильника уже летит в ее сторону.

– Сейчас нет пыли, - буркнул Гусев.

– Испарения – туман и утренний конденсат еще хуже – это как мощная аэрозоль, - сообщил Кирилл.

За поворотом дорога обрывалась: поперек нее лежала огромная поваленная сосна, из-за ветвей которой смутно угадывались очертания изувеченного до крайности «КАМАЗа». Гусев, погруженный в свои противоречивые думы, не видел причины остановки и вернулся к действительности от толчка тормозов.

– Что там еще?

Кирилл отъехал чуть назад.

– Еще одна машина – вся помятая и, похоже, тоже брошена, а перед ней огромная сосна.

– Объехать никак? – спросил Гусев, уже зная ответ на собственный вопрос.

– Сейчас посмотрю, - осторожно открыл дверь Кирилл, впуская в салон дождливую прохладу и ветер.

Кирилл вышел, оказавшись во власти клубящегося тумана. Точно такой же был и на Мертвом озере. Он успел сделать лишь несколько шагов, как услышал оклик:

– Стой, где стоишь и не двигайся!

– Кто это? – спросил Кирилл, радуясь, что имел дело с человеком, а не желтоглазым монстром.

– Молчи и не шевелись! – был ответ, на этот раз голос звучал гораздо ближе, но туман лишал всякой возможности видеть ближе полутора метров.

– Иначе что? – задал вопрос Кирилл, пытаясь на звук определить местоположение угрожавшего невидимки.

Вместо ответа дуло автомата уперлось ему между лопаток, а голос шепнул прямо в ухо:

– Лучше не дергайся, сегодня я видел много ужасного и непонятного, поэтому очень нервничаю. Не дай мне повод случайно спустить курок. Договорились? Вот и лады, а теперь отвечай: кто такой будешь и чего тут делаешь?

Кирилл представился без тени страха и спросил в ответ:

– А вы кто?

– Прапорщик внутренних войск Грибов.

Ворошиловка, 7:39.

Наконец-то первые признаки жизни подали супруги Коняевы, но до пробуждения было еще далеко. Очнулась и Лошадникова, спросила закурить, за три затяжки оставила лишь фильтр от сигареты, которой угостил её Петро. Затем она молча принялась созерцать происходящее, не задав впрочем, ни одного вопроса.

– Шеф, новости есть, - отозвался наблюдатель Калинкин.

– Опять «плохие и очень плохие»?

– Не-а, только хорошие!

Гончаленков чуть не поперхнулся и нервно заторопил:

– Ну, че молчишь, говори!

– «Зверюшки» наши решили деру дать.

– То есть?

– Дружною толпой отступают по всем направлениям! – копируя диктора Левитана, объяснил Калинкин.

Гончаленков вскочил с места и потеснил сержанта, чтобы лично видеть происходящее.

– Значит, все уходят? – тревожно спросил он.

– Ага, шеф, сдрейфили, - радостно просиял помощник участкового, - Толпой ломанулись.