Гнев троллей - [5]

Юноша, погруженный в собственные мысли, что-то невнятно буркнул конюху, который увел его коня в стойло. В защищенном от ветра дворе солнцу удавалось прогреть камни и землю, поэтому было немного теплее. «По крайней мере, мы празднуем восхождение на трон не Ионны, а моей матери, — подумалось Натиоле. — Хотя бесконечные процессии зимой были бы поменьше». Праздновали не освобождение влахаков воеводой Ионной, его теткой, а восшествие на княжеский престол его матери, и это казалось юноше злой гримасой судьбы. Ионна привела влахаков в союзе с троллями к победе над масридами, вернула народу землю и достоинство, но сегодня все говорили только о Висинии и Стене.

На пути в свои комнаты Нати не обращал внимания на слуг, которые были охвачены такой суетой, как и все в городе. Крепость была битком набита гостями, которых нужно было обслужить. Вечерняя праздничная трапеза требовала трудоемких приготовлений, но никто не отменял и повседневные обязанности. Многое из того, что происходило за кулисами праздника, ускользало от внимания Натиоле, он и в обычные дни не слишком часто вникал в подробности быта своих подданных. Единственным исключением, конечно, был Оанес, которого Натиоле едва ли смог бы проигнорировать и который уже, нервничая, ожидал его в комнате.

— Немес! Добро пожаловать домой! Должен ли я помочь вам переодеться? — встретил юношу пожилой мужчина с редеющими темными с проседью волосами.

— Я тебе, наверное, уже дюжину раз говорил, что не хочу слышать этого «немес». Это масридское слово, — полушутя отчитал его Натиоле.

Слуга опустил взгляд и пробормотал извинения.

— Думаю, мне не нужно менять одежду, — продолжил молодой человек, откровенно забавляясь выражением ужаса в глазах собеседника.

— Не нужно менять?

Оанес многозначительно посмотрел на грязные сапоги Натиоле и не менее пыльную дорожную одежду.

— Ну… Я поужинаю здесь, в своих комнатах. И я вовсе не намерен при этом ослеплять красотой костюма какую-нибудь молодую даму. Так что нет нужды наряжать меня, словно петуха.

— Но… праздник? Годовщина вступления на трон ваших отца и матери?

— О! Об этом я как-то не подумал…

Несколько мгновений Натиоле выдержал паузу, откровенно веселясь, но затем, вздохнув, махнул рукой.

— Ну, ладно. Как я понимаю, ты уже все подготовил?

— Конечно, нем…

— Хорошо. Только принеси мне, пожалуйста, до переодеваний немного разбавленного вина. Пыль осела не только на мой камзол, но и на мой язык.

Слуга сразу же поспешил из комнаты выполнять поручение, в то время как Натиоле опустился на мягкий стул и задумчиво взглянул в окно.

Оанес открыл ставни и убрал рамы с натянутым пергаментом.

— Тебе не следовало так издеваться над несчастным, — донесся от двери тихий голос, и Натиоле удивленно повернул голову в ту сторону.

— Ионнис! Как здорово видеть тебя, братец. Неужели ты подслушивал?

— Дверь осталась открытой, и я подумал, что будет невежливо врываться посреди вашего разговора.

Натиоле резко отвернулся.

— Ты пришел, чтобы научить меня правильному обращению со слугами?

— Нет. Я здесь, чтобы напомнить о твоих обязанностях. Сегодня важный день, и было бы хорошо, если бы ты…

— Ладно, — грубо оборвал его Натиоле. — Знаю я о своих обязанностях и без твоих мудрых наставлений. Я сейчас же запрыгну в свой костюм и буду играть любезного наследного принца.

Юноша гневно посмотрел на младшего брата, надеясь услышать в ответ очередную порцию занудства, но тот молчал, при этом его темные глаза смотрели прямо на Натиоле. Все говорили братьям, что они похожи, но Натиоле слишком хорошо знал об отличиях: худощавое лицо Ионниса напоминало мамино, то время как Нати неоднократно слышал о том, что сам — точная копия отца в молодые годы. Но от этого он мог легко отказаться. «Как по мне, так он может и выглядеть, как Стен, — промелькнуло у Натиоле в голове, — ведь он во всем настоящий сын нашего идеального отца».

Ионнис был очевидно прав, но это еще сильнее будило в Натиоле желание упрямиться и увиливать от исполнения обязанностей. Юноша не спешил домой и потерял слишком много времени. Собственно, он уже должен был находиться в большом зале и приветствовать вельмож. Но мысль о дне, полном ложной вежливости, проведенном в слишком обширной тени правителя страны, не придавала лицу Нати радости, а его движениям скорости.

Естественно, Ионнис был одет подобающим образом, благородно и при этом скромно, как достойный влахакский принц. Но Натиоле с раздражением отметил, что в дополнение к своему серому камзолу с вороном на груди брат нацепил бронзовые спиральные браслеты. Кивнув на украшения, Нати спросил:

— Неужели не достаточно облачения нашей страны?

— На мне национальное облачение нашей страны, как ты точно заметил. А это всего лишь подарок.

Браслеты были изготовлены в Дирийской империи и символизировали все то, что за это время разделило Натиоле и Ионниса. Много лет назад дети Стена были неразлучны, он и его маленький брат, но время развело их в разные стороны. Ионнис был отправлен отцом в империю учиться, в то время как Натиоле остался во Влахкисе. Тогда Ионнис, которого увозила прочь карета, рыдал навзрыд, а Натиоле тоже всю ночь после этого проливал слезы в подушку.