Гнев троллей - [12]

Отец Артайнис, прежде чем отправить ее сюда, настоял на том, чтобы она выучила не только язык страны, но и ее историю. В первую очередь новую историю, недавние события, в которых он и сам сыграл немаловажную роль.

— Один год.

Они молча еще несколько мгновений разглядывали картину, затем она незаметно перевела взгляд на юного принца. С момента прибытия в Теремию присутствие рядом Ионниса стало для нее очень важно. Долгая жизнь в империи наложила на него отпечаток. Познакомились они в Дирии, хотя в империи были далеко не так близки, как здесь. Он понимал ее лучше, чем другие влахаки, и охотно болтал с ней о жизни по ту сторону Соркат. В отличие от некоторых других лиц при дворе.

— А где же твой брат? — наконец спросила она.

Лицо Ионниса сразу омрачилось.

— Он, несомненно, скоро будет. Ему нужно было переодеться…

В этот момент Стен ударил двумя металлическими кубками друг о друга и тем самым привлек к себе всеобщее внимание.

— Мне как раз сообщили, что нас ждут в банкетном зале. Прошу, пожалуйста, за мной в зал!

Огромные створки распахнулись на удивление бесшумно, открыв внутренности большого зала. Он был в праздничном убранстве. На высоте трех шагов между колоннами были натянуты полотнища, а вдоль стен повсюду стояли светильники со свечами. Но внимание устремившихся в зал гостей сразу же было приковано к длинным рядам столов, которые были размещены в форме большого полукруга. В отличие от империи, где блюда подносились слугами постепенно, здесь столы ломились под весом огромных подносов с яствами. «Или, по крайней мере, под тем, что здесь таковым считается».

Вошедшие тихо переговаривались, Ионнис и Артайнис последовали внутрь. Их сразу же встретили двое слуг, которые проводили их к предназначенным местам. Ионнис занял место по левую руку от отца, в то время как юную дирийку отвели чуть дальше вдоль стола. Справа от нее стул с высокой спинкой еще пустовал, а слева уже сидел худой мужчина, который вежливо кивнул ей, однако даже не улыбнувшись, а затем снова отвернулся к столу воеводы. На госте была простая светлая туника. Его темные волосы были коротко подстрижены, кроме единственного длинного локона на затылке. Вид масридской прически, украшавшей голову влахака, смутил юную дирийку, но его поведение просто взбесило ее.

— Меня зовут Артайнис Вульпон, — тихо представилась она, зная, что это выглядит по меньшей мере невежливо.

Но холодный взгляд и полное отсутствие любезности на лице мужчины задевали девушку. Наконец сосед натянуто и довольно неискренне улыбнулся.

— Меня зовут Корнель.

Ее взгляд упал на золотой солнечный диск, который висел на его шее.

— Вы принадлежите ордену Альбус Сунас?

И снова лишь короткий кивок. Причиной такой замкнутости, возможно, было сложное положение ордена при дворе. Даже по прошествии двух десятилетий со дня освобождения многие влахаки сильно недолюбливали священников Альбус Сунас. Немудрено, ведь орден веками пытался искоренить исконный культ влахаков. И только благодаря Висинии, супруге Стена, Альбус Сунас не выдворили из этой части страны, в которой теперь влахаки были полновластными хозяевами. После смерти жены Стен продолжал придерживаться этой политики и разрешил ордену сохранить храмы и монастыри. «Альбус Сунас может быть сто раз непопулярен и для многих граждан даже ненавистен, но это совсем не повод для подобной неучтивости», — мрачно подумала Артайнис и как ни в чем не бывало продолжила беседу со священником. О погоде, о празднике, об угощениях, гостях, обо всем, что приходило в голову… Это был как раз тот тип светской болтовни, который ей вообще-то был противен, но которому ее обучили с пеленок. Корнель периодически кивал, бормотал что-то более или менее внятное, и уже очень скоро его улыбка стала еще более вымученной, чем вначале.

Юная дирийка, довольная собой, продолжала трещать без умолку, разыгрывая наивную девушку, и оставила бедолагу в покое только в тот момент, когда через небольшой боковой вход в зал буквально ворвался молодой человек, замер на мгновение, принял подобающий вид и уже медленнее подошел к своему месту по правую руку от Стена. Наследный принц Влахкиса был одет безукоризненно, если не считать, конечно, общей простоты национальной одежды, а его длинные черные волосы были заплетены в тугую, еще влажную косу. По лицу юноши можно было сразу понять, что настроение у него далеко не хорошее. С торжественной серьезностью, которая казалась Артайнис странно не соответствующей обстановке, он кивнул отцу и Ионнису. Во взглядах, которыми обменялись братья, было что-то… чувство, которое Артайнис с трудом читала. Но выражения их лиц оставались твердокаменными, в отличие от лица воеводы, который при виде старшего сына просветлел и широко улыбнулся. Стен обменялся несколькими с словами с Натиоле и затем поднялся. Тем временем почти все места за столами были заняты. Гости, словно завороженные, не спускали глаз с воеводы.

— Я не буду заставлять вас скучать, выслушивая долгую речь. Все мы знаем, почему мы здесь, — чтобы почтить тех, чья храбрость принесла нам свободу. У каждого из нас свои воспоминания, каждый из нас потерял людей, которых любил, и все эти люди заслуживают нашего уважения.