Гнев семьи - [8]

– В такую жару пить – прямой путь к самоубийству! Что он у вас на балконе делал?

– Подруга от него сбежала. Он ее остановить пытался.

– Кричал ей вслед? Высовывался?

– Да. Кричал – точно. Наверное, и высовывался тоже.

– Точно высовывался, – неожиданно заявил Виктор. – Я в гамаке отдыхал, когда Генка вопить на Лару начал, я к дому пошел. Видел, как он перевесился через перила. Еще хотел ему крикнуть, чтобы держался, да он меня не слышал. Увлечен был очень, на Лару орал. А потом изменился крик, совсем по-другому Генка завопил. И вслед за этим звук удара. Упал Генка. Разбился братик. Может, коли внизу травка была, то смягчила бы падение. Невысоко тут лететь. А так на каменные плитки приземлился. И каюк!

– Ну, все ясно, – кивнул старший из полицейских и, обведя глазами своих коллег, вынес заключение: – Несчастный случай.

– А вдруг его кто-нибудь вытолкнул?

– Нет, – тут же помотал головой Виктор. – Я бы видел!

Похоже, Виктор все еще подозревал жену. И теперь всячески старался ее обелить.

– Он кем вам приходится?

Узнав, что тут собрались исключительно родственники, полицейский еще больше смягчился.

– Видите, все тут между собой родня. Ну кому могло понадобиться выталкивать пострадавшего с балкона? Разве у вас были причины, чтобы желать ему смерти?

Все отрицательно потрясли головами. Нет, явных причин не было. Генка был невозможен, с ним было тяжело в быту, он отвратительно обращался со своими женщинами и детьми, но чтобы за это убить… Никто из присутствующих, положа руку на сердце, не мог сказать, что решился бы взять грех на душу просто потому, что Генка был ему неудобен в общении.

– Вот мы все и решили, – повеселел полицейский. – Значит, в отчете так и запишем: несчастный случай!

И он принялся заполнять бумаги. По выражению его лица было видно, что он испытывает огромное облегчение, что дело это оказалось таким простым и понятным, так легко и быстро было им раскрыто, и теперь в этот прекрасный жаркий день можно заняться делами куда более приятными, чем возня с трупом какого-то пьянчуги и дебошира.

Пока полицейские возились с бумагами, Настя отвела Виктора в сторонку.

– И как это понимать?

– А как хошь, так и понимай. Катька – моя жена. А Генка – брат. Ну и кого я должен выбрать? Бабу, которая мне двух малявок родила, или брата, который всю душу мне вымотал? Если даже Катька его и подтолкнула чуток, то я ее грех покрою. Ты-то сама, небось, тоже не слышала, чтобы кто-нибудь в ванной комнате шебуршил?

Настя промолчала. Что сказать, она и впрямь никаких подтверждающих присутствие Кати звуков не слышала. Да и само объяснение Кати, что она зашла в ванную комнату, чтобы снять с себя мокрый купальник, было как-то притянуто за уши. Ванная комната у них в доме была совсем невелика, особенно не повернешься. И переоблачиться Кате было куда удобней в собственной комнате. И к тому же: где она в хозяйской ванной комнате взяла собственное сухое нижнее белье?

Когда полиция уехала, Настя поднялась наверх. Она сама не знала, что хочет тут обнаружить. Вроде бы полиция уже все осмотрела. Внезапно внимание Насти привлекла к себе резинка для волос. Это была розовая с мелкими цветочками резинка, которой Катя стягивала волосы на пляже, чтобы не мешали загорать. И как она тут очутилась?

Настя спустилась вниз и протянула резинку Кате.

– Вот спасибо! – обрадовалась та. – А то я думала, что совсем ее потеряла. Где ты ее нашла?

– На балконе.

Настя не спускала глаз с Кати. Но та ничуть не смутилась.

– А! Вот оно что! Да, я там после озера пыталась подсушить волосы на солнце. Спасибо!

И она взяла резинку, как ни в чем не бывало. Но в душе у Насти поднялась буря сомнений. Она пошла за советом к своему мужу.

Но Саша был настроен категорично.

– И думать об этом деле забудь! Генка был мерзавец! Рано или поздно его кто-нибудь бы пришил. У меня самого порой бывало искушение придушить гада. Если Катя или Витька избавили нас от этого искушения, то низкий им за это поклон.

– Будем покрывать убийц?

– Каких убийц? Никакого убийства не было. Был несчастный случай, запомни это хорошенько.

Настя молчала, глядя на мужа.

– Что?

– А ты сам-то где был, когда Генка падал? Ты из нашей спальни гораздо раньше ушел. Мог подняться наверх и вниз спуститься, чтобы назад уже с ребятами подняться. Дел – на несколько секунд.

Муж обиделся. Он сказал, что всего мог ожидать от Насти, но чтобы она заподозрила его в убийстве, это уж слишком. В общем, они немножко поссорились, но потом помирились, потому что надо было провожать гостей. Дачный пикник как-то сам собой закончился. Виктору с Катей нужно было ехать в город, начинать подготовку к похоронам. Артур с Генрихом тоже сказали, что хотят домой.

Было решено, что сначала ребят посадят на электричку. До станции доехали все вместе. На перрон поднялись тоже вместе. И пока ждали поезд, разговор не клеился. Никто толком не знал, что надо говорить в таких случаях. Постепенно народ прибывал, поднимаясь на платформу с двух сторон. Вскоре пришел поезд. И когда открылись двери и толпа разгоряченных на солнце отдыхающих ринулась в прохладное нутро вагона, Настя внезапно увидела мелькнувшее в толпе знакомое лицо.