Гнев единорога - [19]

– Ну, если бы была голодна, то да.

– Мертвецы ощущают то же самое, глядя на людей, а голодны они всегда. Но, скажи, если бы из груды печенья вдруг выскочил пряничный человечек и заговорил с тобой, ты бы съела его?

– Что ты! Конечно, нет! – тут же возмутилась девушка. – Он же живой!

– Вот и зомби нужно внушить, что ты живой и разумный, – Ану серьезно посмотрел на Ташу, – но, даже если они поймут это, все равно не перестанут считать тебя едой.

– Выходит, еда должна управлять голодным?

– Именно так. Зомби должны считать некроманта своим и подчиняться ему как вожаку – это важно, ведь, несмотря на вечный голод, друг друга они не едят, а из-за слабого интеллекта почти не имеют лидерских качеств.

– Да, все кажется таким понятным.

– И почти невыполнимым. Ведь главное – это отсутствие страха! А страх перед мертвыми заложен у людей на инстинктивном уровне. Лишь тот, кто преодолел этот страх, сможет отдавать им приказы.

– Как это сделать? – спросила Таша с неподдельным интересом.

– Как сделать? – Ану осторожно коснулся руки принцессы и крепко сжал ее тонкие пальцы своей ладонью. – Нани, ко мне!

Один из мертвяков подошел, шаркая непослушными ногами, и присел у ног Ану по-собачьи, опираясь на вытянутые руки. Его гнилая безглазая голова поравнялась с побледневшим лицом лежащей на кровати Таши. Некромант перехватил руку принцессы за запястье, развернул ладонью вниз и с усилием подтянул к оскаленной физиономии застывшего зомби.

– Хочешь знать, как это сделать? Тогда не сопротивляйся, – голос Ану стал жестким, а глаза сверкнули холодом. – Ты еще не поняла, что есть вещи, которыми не должны интересоваться инфантильные девицы? Тебе по-прежнему интересно?

– Да, – Таша выдохнула глубоко, напряженная девичья рука вмиг обмякла, поддаваясь движению плотно ее сжимающей кисти некроманта.

Закрыв глаза, принцесса ощутила, как он медленно положил ее ладонь на голову мертвеца. Под пальцами чувствовалась холодная плоть, неровная, покрытая корками и слизью.

– Не бойся и не вздумай отдергивать руку! – Ану наконец отпустил ее.

Таша с трудом удержалась, чтобы не отскочить от жуткой твари и не убежать прочь. Словно почувствовав это, мертвяк провалившимся носом втянул воздух, неприятно защекотав кожу на ладони девушки.

– Держи, – снова приказал Ану, и Таша покорно подчинилась.

Мертвяк будто растворился под рукой, став холодной вязкой поверхностью. Страха почти не осталось, как и неприязни и омерзения. Холод растекся по пальцам морозными нитями, отдаваясь болью в суставах. Поморщившись, Таша все же медленно отняла руку.

– Нани, прочь, – сказал Ану почти шепотом, и мертвяк вернулся к двери, а принцесса как завороженная принялась разглядывать свою ладонь.

– Если бы ты не жила в Королевстве, где некромантия запрещена под страхом смерти, у тебя был бы шанс научиться. Будь ты мужчиной, я бы, может, взял тебя в ученики. Но девы не должны заниматься ни некромантией, ни войной.

– А что еще остается девам? – Таша сжала в кулаке одеяло.

– Творить мир, – напоследок некромант задумчиво посмотрел на гобелен с единорогами. – Я узнал, что раньше лаПлава принадлежал твоему отцу, и он оставил замок тебе. Альтей – твои опекун, но прав на наследство у него нет, это так?

– Да, – прозвучало в ответ.

Девушка осталась одна и незаметно провалилась в сон. Под утро некромант явился снова и наконец послал за дворцовым доктором, вместе с которым в комнату ввалилась белая как смерть Миранда. Охая и причитая, она прильнула огромным телом к лежащей Таше.

– Девочка моя! Что они сделали с тобой? – она с ненавистью покосилась на некроманта, гладя принцессу по растрепанным волосам, ковром укрывающим подушку.

Врач осторожно осмотрел рану и наложил новую повязку. Миранда тут же распорядилась позвать несколько дюжих слуг и унести Ташу в покои прямо с кроватью.

Толстая нянька несколько дней не отходила от подопечной. Временами в комнату заглядывала Брунгильда и, получая очередное задание от толстухи, уносилась прочь.

Узнав о случившемся, пришла леди Альтей и, глотая слезы, долго сидела у кровати племянницы, с нежностью держа ее за руку и проклиная жестокость северных. О свадьбе пока никто не заикался, хотя Байрус с виноватым и скорбным видом все же навестил невесту. Открыв глаза, Таша вздрогнула – видеть жениха ей не хотелось. Миранда почувствовала это и, строго посмотрев на Локка, попросила его удалиться.

Лежа в кровати, принцесса долго думала о случившемся. Странно, но рвущий горло мертвец все равно не вызвал того ужаса, который она питала к своему названному жениху. Таша прикрыла глаза, вспоминая, как в неожиданном порыве обвила руками шею Фиро и погладила его по спине. Наверное, это была своего рода благодарность за избавление от позора. Физическая боль тогда показалась ей благословением, а покидающая тело кровь уносила с собой страх и безысходность, наполняя душу безбрежным покоем…

Девушка тяжело вздохнула, ощупав повязку на шее. Медленно встав, подошла к окну. Белый туман плотным облаком окутывал замок. «Бедная Тама. Сестренка, держись! Я приду за тобой, обещаю. Выживу и приду!» – Таша сжала кулаки. Мысли путались, являя внутреннему взору то Байруса, то плачущую Таму, то перекошенное лицо леди Локк, то хищный взгляд Ану и мутные глаза Фиро….