Гнев Богов в изящной упаковке - [7]
Авиация добилась большего успеха - янки бросили в бой всё, что у них оставалось: острова извергали самолёты, срывавшиеся с береговых скал и шедшие над самыми гребнями волн. Авиаторпеда поразила крейсер "Кумано"; в тяжёлый крейсер "Судзуя" - флагманский корабль 7-й дивизии - врезался сбитый "хеллдайвер", разрушивший на крейсере четвёртую башню главного калибра. Во время второй атаки пикирующих бомбардировщиков "Судзуя" получил пять бомбовых попаданий, взрывы которых уничтожили орудийную башню номер три, повредили носовую надстройку, вывели из строя два машинных отделения и вызвали сильный пожар. Спустя полтора часа взорвались запасные торпеды; повреждённый корабль полностью вышел из строя и был оставлен экипажем. Дымящийся остов "Судзуя" дрейфовал около трёх часов, медленно погружаясь, пока не затонул к югу от острова Мауи.
Над Оаху стлался чёрный дым - горели нефтехранилища, - остров сотрясали взрывы бомб и восемнадцатидюймовых снарядов "Ямато" и "Мусаси", но малоуязвимые башенные орудия береговой обороны Жемчужной Гавани продолжали вести огонь. И около полудня над морем пронёсся тяжёлый рокочущий гул - чудовищный взрыв расколол надвое японский линкор "Ямасиро". Четырнадцатидюймовый снаряд проник в артиллерийский погреб, и корабль исчез в клубах дыма и пара, словно проглоченный жадной пастью ненасытного бога Дакуванги. Повреждения получили и другие японские корабли - "Нагато", "Исэ", "Миоко", "Асигара", - но флот вторжения шёл вперёд, невзирая на потери, и из-за спин линкоров и тяжёлых крейсеров уже выдвигались десантные корабли, нацеливаясь на пляжи Кахоолаве и Молокаи.
Берег бил по десанту из всех стволов, на баржи и катера коршунами падали "адские коты" с подвешенными бомбами, захлёбываясь пулемётно-пушечным лаем, но японцы шли. Солдаты прыгали в воду и брели к берегу по пояс в воде, под плотным огнём винтовок и пулемётов. Солдаты шли и падали, и синяя морская гладь с каждой минутой всё гуще и гуще раскрашивалась красными пятнами, как будто с неба пролился кровавый дождь, хлеставший море увесистыми жирными каплями.
Попытки высадки на Оаху и Гавайи были отражены оборонявшимися (с большими потерями для атакующих), однако на Мауи и нескольких соседних островах японцам удалось зацепиться за берег. Японские корабли вели заградительный огонь, отжимая американские части от побережья, но янки переходили в контратаки, стремясь сбросить сынов Аматерасу в океан. На песчаных пляжах вспыхивали дикие рукопашные схватки, в которых противники резали друг друга штыками, били прикладами и даже камнями, попавшимися под руку. И устилали берег трупы белых и жёлтых людей, не просивших и не дававших пощады.
Мало-помалу, щедро оплачивая кровью каждый шаг, на Молокаи, Ланаи и Мауи японцы продвигались вглубь, оттесняя американцев от берега. Японская авиация ходила по головам, а с океана непрерывно гремели орудия кораблей императорского флота. Генерал Макартур ввёл в бой резервы, но перебросить подкрепления с острова на остров он не мог - море было перехвачено японскими кораблями. Генерал Ямасита перенацелил второй эшелон десанта туда, где обозначился успех: к пологим берегам Ланаи и Молокаи подходили баржи, сбрасывали аппарели, и по ним торопливо сбегали всё новые и новые цепи японских солдат, спешивших принять участие в чавкающей кровавой мясорубке, перемалывающей людей с равнодушием убийственной машины. Несмотря на тяжёлые потери, Ямасита был доволен - всё шло по плану. Японцы и не рассчитывали сходу захватить весь Гавайский архипелаг со всеми его островами - им достаточно было закрепиться хотя бы на одном крупном острове, а затем методично и безостановочно выдавливать противника с остальных.
Ход битвы за Гавайи мог бы переломить флот, но флота у американцев не было, а то, что имелось в распоряжении адмирал Кинкейда, японцы не принимали в расчёт. И поэтому для них полной неожиданностью было появление над островами и над авианосцами Нагумо американских палубных самолётов, прилетевших с северо-востока.
...17 апреля 1945 года, когда у Гавайских островов начались бои между палубной авиацией адмирала Нагумо и американской авиацией берегового базирования, быстроходное соединение адмирала Кинкейда в составе авианосцев "Энтерпрайз" и "Орискани", большого крейсера "Гуам", тяжёлых крейсеров "Индианаполис" и "Миннеаполис", лёгких крейсеров "Бойз" и "Сент-Луис" и десяти эсминцев находилось в полутора тысячах миль к востоку от Гавайев. Кинкейд ждал приказа адмирала Нимица, и приказ последовал, но не по радио, а из уст в уста - вечером того же дня с кораблями Кинкейда встретился отряд командующего Тихоокеанским флотом США, покинувший Жемчужную Гавань.
Приказ, выслушанный Кинкейдом на борту крейсера "Пенсакола", был краток и ясен "Полным ходом следовать к Гавайским островам для нанесения удара по японскому флоту", и дополнялся поясняющей сентенцией Нимица: "Нет смысла беречь ваши авианосцы, Томас, когда речь идёт о судьбе Гавайев и, вероятно, об исходе всей войны. Корабли мы построим новые, а вот острова - вряд ли". И Тихоокеанский флот Соединённых Штатов (вернее, то, что от него осталось) устремился на запад, соблюдая полное радиомолчание.
