Гнёт ее заботы - [185]
Он поймал глаз!
Он заставил себя задрать голову и взглянуть на него. Звезды над рваной грудой, что была сердцем Шелли, блестели, словно россыпь ярко сверкающих алмазов. Глаз застрял в трещине, едва ею захваченный.
Он выбросил руку вперед, заключая пятно неестественной яркости в расщепленное сердце Шелли, и сильно его сжал, чтобы удержать глаз внутри.
Музыка стала приглушенной, и в тот же миг движение снова обрушилось на него, и он полетел обратно в воду. Его ноги и свободная рука снова принялись за работу, толкая его обратно по направлению к Пьяцца.
Кроуфорд чувствовал, как его покидают последние силы, с ужасом осознавая, что дно канала далеко под ногами, а до ближайшей суши по меньшей мере сотня ярдов в любом направлении; поэтому он даже не пытался сопротивляться, когда Байрон снова взял ситуацию в свои руки.
И даже Байрону, похоже, пришлось нелегко. Течение довольно далеко оттащило их к востоку от свечения на горизонте, где осталась Пьяцца, и хотя он плыл под углом к течению, с весьма приличной скоростью, учитывая, что в одной руке он сжимал сердце, он был вынужден часто делать остановки, и просто держался на воде, позволяя легким тяжело вздыматься и опадать.
В какой-то момент его поврежденную ногу начало болезненно сводить, и Кроуфорд в панике забился в теле Байрона в ванне в Лериче, но Байрон лишь проскрежетал проклятье и, сложившись пополам, начал разминать бедренные мускулы свободной рукой. Он, несомненно, проделывал это уже не раз ― в движении его руки не было излишней поспешности или чрезмерного усилия, и через какую-нибудь минуту мышцы снова пришли в норму.
Байрон жадно вдохнул, когда голова Кроуфорда снова вынырнула в набирающий прохладу ночной воздух. ― Да, твоя нога дает о себе знать, ― стоически промолвил он. ― А теперь дальше.
Три раза до них доносились выстрелы, преследуемые по пятам мягким хлестким звуком свинцовых пуль, что срезали верхушки волн, улетая в сторону Лидо, и несколько минут после каждого выстрела Байрон плыл по-собачьи, что было хотя и медленнее, но вместе с тем тише. В этот раз судорога начала сводить руку сжимающую сердце.
Каждую секунду легкие Кроуфорда, казалось, вывертывались на изнанку, а затем жадно вбирали воздух, грозя взорваться. Сердце тяжелой кувалдой отрывисто грохотало в мягких тисках груди. Сжимающая сердце левая рука превратилась в ноющую клешню. Огни Пьяцца были теперь гораздо ближе, но когда Байрон в следующий раз остановился перевести дух, он прохрипел, ― Твое тело ― для этого ― не годится.
Прежде чем Кроуфорд смог воспользоваться своей речью, Байрон заговорил снова. ― Я… попробую кое-что.
Внезапно Кроуфорд оказался один, в комнате гостиницы Лериче, в дверном проеме стоял Трелони, пристально его изучая. ― У тебя, похоже, судороги, ― озабоченно сказал он. ― Позволь помочь тебе выбраться из ванны.
― Нет, черт бы тебя побрал, ― сказал Кроуфорд голосом Байрона, ― оставь меня в покое.
«Не решил ли Байрон бросить Кроуфорда в безопасности и пустить его изношенное тело ко дну канала? Но это не сработает ― спустя самое большее пару часов связь вызванная кровью исчезнет. Тело Байрона просто умрет, а Кроуфорд обнаружит себя, на несколько ужасных минут, в теле утопленника».
Неожиданно тело, в котором он находился, осело в полном изнеможении, тяжело задыхаясь. Со лба Байрона ручьем хлынул пот, и Трелони, встревожено чертыхнувшись, метнулся к ванной, но Кроуфорд ухитрился выдавить полузадушенный смешок, когда Трелони поднял лежащее в ванной тело, так как он догадался, что сделал Байрон.
Так же как перед этим он позволил Кроуфорду одному наслаждаться холодной водой в ванной, теперь он позволил своему телу принять всю усталость, которую чувствовал Кроуфорд. Он использовал связавшие их узы крови, чтобы направить отраву изнурения своему телу, послав телу Кроуфорд то неведомое, что должно было вдохнуть в него новые силы.
Трелони осторожно уложил его на узкую кровать. ― Где этот чертов Айкмэн, когда он нам так нужен? ― проворчал он себе под нос, набрасывая одеяла поверх трясущегося от холода, задыхающегося, близкого к обмороку тела Байрона.
Спустя несколько минут одышка начала утихать, и Кроуфорд, открыв глаза, увидел прямо перед собой усеянные гондолами причалы и почувствовал, что его правая рука сжимается вокруг торчащего вверх деревянного ствола одного из дальних причальных столбов.
Дыхание его было учащенным, но ровным. ― Себя-то я хоть не убил, ― с горечью спросил Байрон его устами.
― Нет, ― ответил Кроуфорд, благодарно вглядываясь в покачивающиеся на волнах лодки. ― Трелони, похоже, так и подумал, но… теперь все в порядке. ― Черт побери, у меня просто от сердца отлегло, ― добавил Байрон. ― У Джозефины в той сумке найдется для тебя что-нибудь сухое? Да. Тогда давай выбираться отсюда.
Он вскарабкался на маленький причал, с уважением отмечая, что каким-то образом все еще сжимает в руке сердце.
С еще большим восхищением он увидел, что Байрон приплыл к тому самому причалу, к которому они прибыли ранее этим вечером. «Повезло найти знающего проводника», ― подумал он. ― Байрон, ― с чувством сказал он, ― спасибо тебе… за все.
Специалист по литературе XIX века Брендан Дойль отправляется назад во времени – в 1810 год. Он хочет послушать лекцию поэта Сэмюэля Тэйлора Кольриджа. В Лондоне ему придется столкнуться с изуродованными клоунами, подпольной организацией нищих, безумным гомункулом и магией. Дойля похищают цыгане, и ему не удается вернуться обратно в 1983 год. Филолог превращается в уличного афериста, учит новые трюки и становится фехтовальщиком, только чтобы выжить в темном и предательском мире лондонского дна. Он бросает вызов ядам, пулям, черной магии, убийцам-нищим, заключению в подземелья, наполненные мутантами, и прыжкам во времени.
Бывший профессиональный игрок Скотт Крейн десять лет не появлялся в Лас-Вегасе и не прикасался к картам. Но ночные кошмары о странной партии в покер, в которой он когда-то участвовал, приводят его обратно в «город грехов». Ибо той ночью 1969 года магическая игра не закончилась. И решающая ставка в ней – его бессмертная душа. Магия карт Таро, ожившие мифы, гангстеры – в романе, получившем самые престижные литературные награды: Всемирную премию фэнтези и премию «Локус».
Когда к Дафне Маррити попадает странный фильм, вызывающий у людей приступы пирокинеза, сжигающие все вокруг, она и ее отец Фрэнк попадают в центр мирового заговора, в котором участвуют не только государственные спецслужбы, но и тайное общество, созданное еще в Средневековье. Вскоре на отца совершает нападение слепая убийца, а с Дафной прямо из выключенного телевизора говорит призрак, и постепенно Маррити понимают, что подлинная история XX века имеет мало общего с той, что изложена в учебниках, а реальность гораздо страшнее, чем кажется.
Существует магический способ получить бессмертие, поедая призраков, глотая последний выдох. И существуют силы, живущие этим. Кути понятия не имел, чем обернется его бунт. Разбив бюст Данте, мальчик находит пробирку с духом легендарного ученого – призраком Томаса Эдисона. За ними начинают охотиться и призраки, и люди. Салливан пытается убежать от воспоминаний. Он узнаёт, что призрак его отца в опасности, и решает помочь. Доктор Элизелд испытывает вину за смерть пациента и ищет способ искупления. Роковые события сводят их вместе, чтобы раскрыть преступление и подарить покой умершим.Книга содержит ненормативную лексику.
Он сам и его деяния — непостижимая тайна, как для людей, так и для тех, кто владеет древней природной магией. Обремененный принципами и кодексом чести, он свободен, как ветер, приходит и уходит из этого мира, когда захочет или когда почувствует, что беду можно остановить, только в очередной раз пожертвовав высшим силам свою жизнь. У него много имен: британцы называли его Артуром, викинги — Зигмундом, только Брайану Даффи еще предстоит вспомнить об этом. А пока старого наемника находит в Венеции весьма подозрительный чернокнижник и предлагает поработать вышибалой в своей пивоварне, а заодно спасти мифического короля и остановить турецкое нашествие у стен благословенной Вены.
Постапокалиптическая Америка. Когда-то Грегорио Ривас был лучшим избавителем в округе, но он бросил опасное ремесло и теперь зарабатывает на жизнь музыкой. Однажды к нему приходит Ирвин Берроуз, один из самых богатых людей цивилизованного мира, с просьбой вернуть его дочь Уранию, попавшую к сектантам-сойкам. Люди, попавшие к сойкам, очень быстро теряют рассудок и превращаются в безвольных рабов своего Мессии. Берроуз предлагает за спасение дочери огромную сумму, но не это побуждает Риваса вновь взяться за старую работу: много лет назад он был влюблен в Уранию и все еще не забыл ее.
Старая история краха некогда могущественного ордена тамплиеров простыми словами.
Попаданчество в мир Древних Свитков. Сюжет в основном следует главному квесту. Насколько возможно избавляюсь от игровых условностей и стараюсь придать больше реалистичности. При этом ГГ — маг, просто потому, что по всем остальным статьям он аборигенам проигрывает. Ну не спортсмен, не полковник ФСБ в отставке. «Мэрисьюшность» в меру, а местами очень даже наоборот. Периодически ГГ отгребает по-взрослому. От автора: Первые главы 4–5 так себе, но потом разошелся, «поймал волну».
Молодые люди из 1999 года попадают в параллельный мир в 1984 год, история которого за исключением незначительных деталей полностью повторяет историю их мира. Но теперь история их новой Родины начинает идти по иному пути: СССР распался в 1991, а не в 1989. Россия не прекратила свое существование в 1999. Но вот спустя годы, в 2004, сложилась ситуация, свидетельствующая о том, что двойники некогда молодых людей, живущие в этом мире, вполне могут повторить их судьбу. Большая просьба уважаемым читателям высказывать в комментариях свое мнение и выставлять оценки.
Изящная альтернативная история на тему — что было бы, если бы великий русский писатель Антон Павлович Чехов не умер в 1904 году, а жил бы еще целых сорок лет.Как бы он принял революцию, большевиков, и Ленина? Какое влияние бы оказывал на умы и стремления своих современников?Примечание:Первая половина повести — отредактированные фрагменты эссе Сомерсета Моэма «Искусство рассказа».Впоследствии «Второе июля...» стало эпилогом романа «Эфиоп».
Ранний рассказ Василия Звягинцева. Позднее «Уик-энд на берегу» Звягинцев включил практически без изменений как небольшую историю в роман «Андреевское братство».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.