Глупые белые люди - [47]

— Так на подходе к Нью-Йорку все стерилизуют, — беспечно пояснил знакомый.

— Невозможно все стерилизовать, когда вода уже здесь! — возразил я. — Пока вода добирается до Нью-Йорка, она уже должна содержать все доступные человеку вещества, убивающие микробы, в полной боевой готовности.

Приятель же продолжал вещать о том, как здорово кататься на лодке по водохранилищу.

— ЛОДКА?! — завопил я. — Ты плаваешь в моей питьевой воде?

— Ну да, и рыбачу! Правительство штата позволяет нам держать лодки на берегу.

Вот когда я начал закупать минеральную воду «Эвиан» целыми упаковками.

Разумеется, недостатки питьевой воды в бутылочках (я сейчас не о цене) те же, что и у баков для вторичной переработки. Об общем состоянии воды в Америке даже думать не хочется. Пока я продаю достаточно книг, чтобы позволить себе «французскую» родниковую воду, чего мне дергаться из-за ПСБ, которые «Дженерал электрик» сбрасывает в реку, Гудзон? В конце концов, сотни лет назад индейцы тоже бросали свои отходы в Гудзон, да и первые белые поселенцы использовали реку в качестве отстойника. И только взгляните, какой город построили!

* Заставьте конгресс объявить воду в бутылочках национальным напитком Америки.

* Подведите трубы городского водоснабжения к тем самым источникам родниковой воды, которую компании разливают по бутылочкам. Если для подключения к каким-нибудь кристально чистым альпийским источникам придется проложить трубы под Атлантическим океаном, что ж, так тому и быть. Провели же мы телефонный кабель под океаном, значит, можем проложить там и трубы — чего не сделаешь для утоления жажды.

Правительство исправно добавляет в воду фторид, а большинство компаний выпускают воду в бутылочках, содержащую кофеин, витамины, фруктовые ароматизаторы и болезнетворные микроорганизмы. Почему бы не пойти дальше? Зачем ограничиваться тем, что, по словам дантистов, для вас полезно? Фтор-то уже и в зубной пасте есть! Почему бы не приправить воду такими популярными добавками, как:

* говяжий бульон;

* техасско-мексиканские приправы;

* антидепрессант прозак;

* приправы «Спайси каджун»;

* соевые ириски;

* кетчуп «Чанки-стайл»;

* чипсы «Кул рэнч».

А еще на Манхэттене замечательные бифштексы. Всего несколько лет назад я не мог прожить и дня без говядины, поедая ее в огромных количествах. А потом в один прекрасный день я без какой-либо определенной причины просто прекратил есть говядину. За целых четыре года я не проглотил и кусочка коровы. Надо заметить, эти четыре года я чувствовал себя отменно. (Примечание: для ребят вроде меня «отменно» значит «скорее жив, чем мертв».)

Вероятно, на меня повлияло шоу Опры Уинфри, которая в 1996 году сказала, что изучение материалов о коровьем бешенстве «навсегда отвратило меня от гамбургеров». Разумеется, Опра сразу же подверглась двум одинаково опасным угрозам: техасские скотоводы подали на нее в суд (и бывший владелец ранчо, и лоббист законов о говядине, которые пришли на шоу поговорить о коровьем бешенстве), потребовав 12 миллионов долларов. Они заявили, что Опра и Говард Лимен нарушили закон штата, запрещающий пренебрежительные высказывания о скоропортящихся пищевых продуктах. (Запомните, пожалуйста, слова «навсегда отвратило меня от гамбургеров» произнесла именно Опра, а не я… никому ведь не хочется под суд попадать.) В 1998 году Опра выиграла процесс; после чего просто ради хохмы заявила: «А гамбургеры я до сих пор не ем»

А я вот, к несчастью, сорвался, вечно перехватывая что-нибудь то тут, то там на голодный желудок. Не усвоил я урок, который получил в середине семидесятых, когда вместо говядины поедал компоненты огнеустойчивой краски.

Как и миллионы мичиганцев, я, ничего не подозревая, целый год поглощал ПББ — химикат, использующийся при изготовлении детских пижам. ПББ поступал из продуктов, называемых «Файрмастср», изготовляемых компанией, которая дополнительно выпускает корм для скота. Однажды они случайно перепутали мешки с ингредиентами и отправили антипирен (с этикеткой «Корм») в централизованное мичиганское управление, распространявшее корм по фермам всего штата. Вскоре коровы поедали ПББ, а мы — коров и в придачу их молоко, обогащенное ПББ.

Вся прелесть в том, что ПББ не выводится из организма. Он остается в вашем желудке и пищеварительной системе. Когда сей промах раскрылся — как и намерения штата утаить новость от населения, — у жителей Мичигана просто челюсти поотвисали. Полетели головы, уволили некоторых политиков. А нам сказали, что ученые понятия не имеют, какое действие ПББ окажет на человеческий организм, и вряд ли в ближайшие двадцать пять лет они смогут это выяснить.

Что ж, четвертьвековой срок вышел, и могу сообщить первую хорошую новость: мой желудок пока ни разу меня не подвел. Правда, я до сих пор нервничаю, ожидая очередного подвоха. И не могу не думать о Сентралии, штат Пенсильвания, — о городе, где жители продолжают заниматься повседневными делами, в то время как под землей годами бушуют непрекращающиеся пожары. Наука же НЕ дает ответов! Разве миллионы мичиганцев не страдают от раковых опухолей и не мрут как мухи, попив молока? Разве мы не свихнулись и не обнаружили, что поддерживаем кандидата, который победить не способен, но вот ущерб может причинить колоссальный?