«Глухой» фармацевт - [14]
«Ну, — подумал Сашка, — кому глухой пень нужен? А вот барышня, сразу видно, — интеллигенция. Гимназию, видно, окончила. Может, даже институт благородных девиц в Киеве. Оттуда только „белые“ и выходят. За ней надо присмотреть».
Пообещав Исаю Ароновичу непременно заглянуть еще на базу, Троян простился. Подойдя к Вале, сказал, чтобы посмотрела, куда отправится глухой фармацевт, а сам он пойдет за «барышней».
— Как же я его узнаю? — забеспокоилась Валя.
— Узнаешь. Нос у него такой вздернутый. Похлеще, чем у тебя.
— Ну! Ты это, Сашка, брось!
— И веснушки у него тоже. И очки еще. Дешевенькие такие и за уши тесемочками прицеплены.
После окончания работы смуглянка вышла первая. Троян отправился за ней. А неказистый, курносый человек в очках на тесемочках появился позже. Он долго брел по улицам, выбирая какие побезлюдней, но Валя чутьем уловила общее направление его пути и быстро выходила ему наперерез, не мозоля глаза преследованием.
Глухой фармацевт отправился не на квартиру, где проживал, а на Сухой фонтан. Там вошел в дом № 12, но пробыл недолго, сел в трамвай и поехал к Яхт-клубу. Возле него фармацевт встретился со стройным мужчиной, в манере держаться которого чувствовалась военная выправка. Они довольно долго разговаривали, прогуливаясь по верхней аллее, потом разошлись.
Валя растерялась: за кем же ей пойти? За глухим фармацевтом или посмотреть, куда направится его знакомый.
Было уже довольно поздно. Не станет же глухой гулять по городу всю ночь. Да и место жительства и работы его известны. «Пойду за этим стройным!». — решила Валя.
«Стройный» прошел к трамвайной остановке, Валя — за ним. Они проехали через весь город в сторону больницы. Выйдя из трамвая, «Стройный» отправился на 3-ю Военную улицу и вошел в дом № 6.
Погуляв с полчаса по улице, идущей перпендикулярно к 3-й Военной, и не дождавшись появления своего подопечного, Валя вернулась в ЧК. В приемной у дежурного сидел грустный Сашка Троян.
— Ты что такой смурной? — спросила Валя.
— А… Проводил «барышню» до дома, она там и засела. У тебя что?
Валя хотела ответить, но дежурный попросил ее пройти к Горожанину, который ждал ее возвращения. Валерий Михайлович, не торопя и не перебивая, выслушал рассказ Вали и сказал:
— Прекрасно. У вас хорошая смекалка. Очень важно, что глухой фармацевт встретился с человеком, у которого военная выправка.
Тут Валя, покраснев так, что веснушки на ее лице стали выглядеть бледными пятнышками, схватилась ладонями за щеку.
— Вспомнила что-то?
— Одну минуточку, Валерий Михайлович… Одну минуточку…
— Не спешите. Постарайтесь быть спокойной. Так легче вспоминается.
Открыв глаза, Валя помотала головой, словно отгоняя последние сомнения:
— Валерий Михайлович, когда фармацевт и этот стройный мужчина разговаривали в верхней аллее у Яхт-клуба… фармацевт не доставал слуховой трубки. Он разговаривал как все… как мы с вами, без всякой трубки. А Саша мне сказал, что он глух, как пень. Как же так?
Откинувшись на спинку стула, Горожанин побарабанил пальцами по столу:
— «Как же так» — спрашиваете? Значит, он не глухой. Он притворяется.
Валя недоуменно смотрела на Валерия Михайловича. Значит, притворявшийся глухим фармацевт был враг…
— Вы просто молодчина, Валя! Вы представить себе не можете, какая вы молодчина! В наши руки попала крепкая ниточка из путаного вражеского клубка!
Вернувшись домой после разговора с Горожаниным, Валя полночи проворочалась с боку на бок, припоминая поведение глухого фармацевта и человека, с которым он встретился на верхней аллее у Яхт-клуба. Ей казалось, что она не рассказала Валерию Михайловичу еще нечто важное. А утром ее захлестнули другие события Возвратившийся с операции Костя Решетняк сказал, что Матвей Бойченко ранен в схватке с бандитами. И она и Саша Троян допытывались у Кости, опасное ли ранение и как все произошло, но Решетняк хмуро мял в руках буденовку, пожимал плечами и слова из него приходилось точно клещами тащить.
— Ну, что говорить? Сидели они в хате. Мы их окружили. Касьяненко бросил бомбу в дверь.
— Что же, дверь открыта была? — прищурив зеленые глаза, полюбопытствовала Валя.
— Зачем открыта? Касьяненко шибанул ее ногой, она и открылась. Ну, рвануло. Пальба поднялась. Наши палят, они палят. Пятерых бандюг наповал. Одного из наших тоже. А Матвея ранило в руку.
— Сашка, айда к Бойченко в госпиталь. Идешь? — предложила Валя.
— Не пропустят вас к нему. Точно, — сказал Решетняк.
— Тебя, Костя, с твоим умением разговаривать точно не пустят. Мы сами пойдем, без тебя.
…Солнце притекало по-весеннему, деревья одевались в зеленую листву, и даже не метенные с осени улицы с полуразрушенными домами выглядели теперь нарядными.
— Ты, Сашка, только смелее. Будто нам положено, — просила Валя Трояна, подходя к госпиталю.
Но полнотелая санитарка, разбросав руки, заслонила вход:
— Не велено! Не пущу!
— Как не велено?
— Сам начальник госпиталя приказал: не пущать!
Видя, что сопротивление громогласной санитарки им не преодолеть, Валя скомандовала:
— Аида к начальнику!
Им оказался хрупкий щупленький старичок. Он выслушал ребят со скучающим видом:
