Глубокий сыск - [8]

Впереди нас к шоссе медленно подбирался песчаный дьявол — неплотный, почти прозрачный вихрь. Редкое зрелище в таком отдалении от рубежа ночи. Скиммер прорвался сквозь него, качнувшись на ветру. Оглянувшись, я увидел, что дьявол как ни в чем не бывало продолжает путь, флегматично засасывая в себя песок.

Шоссе лазерным лучом прорезало покатые склоны. Оно пролегло перед нами, точно канал в безветренный день: гладкая блестящая полоса до самого горизонта, в любой момент обозримая на неизменное расстояние — что вперед, что назад. Могу поклясться, что, если вылезти из скиммера в первом попавшемся месте и положить на дорогу мячик он останется недвижим, не делая ни малейших поползновений покатиться в любую сторону.

Пески, камни да низкие холмы — вот и весь ландшафт. Немногочисленные растения Танкура прижимаются поближе к грунту и издали неотличимы от камней.

Вскоре пейзаж мне приелся, и я занял свой дедуктивный талант изучением Кейт Данлет. Со скиммером справляется уверенно. Видимо, очень любит мягкие цвета. Сегодня она была в бежевой блузке в широкую коричневую полоску. Смотря со стороны, вполне довольна жизнью. Да, опытный сыщик может с одного взгляда добыть невероятную глыбу информации.

— Сколько человек здесь работает? — спросил я наконец. В кабине царила полная тишина, если не считать свиста ветра на лобовом стекле.

— Несколько сотен. Примерно сотня археологов и других специалистов почти все земляне. Кучка административных работников, охрана. Остальные по большей части временные работники, нанятые специально для этих раскопок.

— Сотня археологов. Внушительно звучит. А почему среди них столько землян?

— По-видимому, земляне склонны к занятиям археологией больше, чем другие расы. Пока в Большом Космосе не появились мы, никто особенно не проводил исследований. Вы, видимо, представляете себе, какой хрупкой кажется жизнь на фоне Вселенной. Вначале нам встречались либо руины давно погибших цивилизаций, либо зачатки юных, которым еще миллионы лет до разумной жизни. До нашего прихода руинами никто не интересовался. А руин очень много. Если раса умудряется прожить сто веков, первые девяносто девять веков средства уничтожения еще не верховодят разумом, но потом…

Линия горизонта далеко впереди приподнялась, покрылась зазубринами. Приятная новизна — до сих пор единственной достопримечательностью на нашем пути был чей-то заглохший скиммер.

— Насколько я понимаю, вначале у ученых просто глаза разбегались, продолжала Кейт. — На каждого археолога приходилось несколько объектов. Теперь потихоньку начинаем догонять…

— Наверное, вы очень хорошо знаете свое дело, раз занимаете такой высокий пост, несмотря на молодость, — сказал я.

— Хотела бы я так думать, — улыбнулась она и тут же посерьезнела. Вам придется сменить имя?

— Не думаю. Врать надо лишь тогда, когда нет другого выхода.

Когда мы подъехали к месту раскопок, на горизонте отчетливо маячили возвышенности, и казалось, что день склоняется к вечеру. Ко мне вернулось ощущение движения времени. После Даллада, города равнин, здесь все радовало глаз. Чуть западнее метров на сто над пустыней возвышался крутобокий красновато-бурый холм. Километр в диаметре будет. За ним вдали виднелось широкое горное плато.

— Как вы вообще додумались начать здесь копать? — спросил я, когда она остановила скиммер около длинного трейлера с солнечными панелями на крыше.

— Дерджонийское семейство ходило в поход. Они нашли нечто, похожее на фрагмент кирпича, и отнесли в мэрию. Вскоре университет организовал здесь свой филиал.

— А что такого особенного в кирпиче?

— Думаю, все дело в том, где его найти. Если находишь какой-то предмет там, где ему вроде бы не место, пробуждается любопытство. Наверное, по себе знаете?

— Ага.

— Итак. Вы готовы войти?

— Нет. Кажется, я позабыл лупу.

Вместо ответа она распахнула дверь. Я вылез вслед за ней. Приятно было вновь окунуться в зной после ледяной прохлады кабины. Мы прошли к огромному трейлеру без колес, поставленному прямо на землю. Вывеска у двери оповещала, что это учреждение Альтесонского университета. М-да, в старину учебные заведения строились основательнее.

Изнутри трейлер смотрелся лучше, чем снаружи. Дверь, несмотря на свой облезлый вид, плотно прилегла к косяку, когда я закрыл ее за собой. Внутри слышалось упрямое сопение воздухонагнетателей.

У двери стоял стол с небольшим терминалом. Кейт вписала мое имя в список допущенных к работам и попросила меня прижать большой палец к панели. Класс. Теперь еще одна контора будет осыпать меня рекламой посредством комлинка.

У стен рядами выстроились столы. Ну а сами стены были украшены бесчисленными голограммами площадки и артефактов.

Как только мы разобрались с допуском, Кейт сказала:

— Вернетесь этим же путем. Пойдемте кого-нибудь поищем. Она повела меня по узкому центральному коридору мимо закрытых дверей, пока мы не вышли в просторное помещение с несколькими столами. Никого не было.

— Забавно, — проговорила она. — Здесь обычно кто-нибудь да есть. Ну, ладно. Видимо, так будет лучше. Я могу показать вам топографический зал чтобы вы сориентировались.