Глубокий сон - [62]

Ее лицо под моими губами было холодное, как лед. Она подняла руки, обняла мою голову и крепко поцеловала меня в губы. Ее губы тоже были, как лед.

Я вышел. Дверь бесшумно закрылась за мной. Дождевые капли били мне в лицо, но они были не так холодны, как ее губы.

Глава 29

В гараже было темно. Я прошел наискосок по подъездной дорожке и по газону. По шоссе сплошным потоком текла вода, придорожные канавы были пепеполнены ею. Я был без шляпы. Вероятно, потерял ее в гараже во время драки. Естественно, Кэнино не потрудился надеть мне ее на голову. Он считал, что она будет мне уже не нужна. Я представил, как он быстро едет один сквозь потоки дождя после того, как поставил украденную машину в безопасное место и высадил долговязого надувшегося Арта. Она любила Эдди Марза и спряталась, чтобы защитить его. Кэнино нашел бы ее на том же месте, спокойно сидящей на стуле под торшером, с бокалом виски, которое она даже не попробовала, и со мной, привязанным к тахте. Вероятно, он отнес бы ее вещи в машину и тщательно проверил, не остались ли после нее в доме какие-нибудь следы. Потом велел бы ей выйти и подождать. Она могла бы вообще не услышать выстрела. Глушители очень эффективны на небольшом расстоянии. Вероятно, он сказал бы ей, что оставил меня связанного и что через определенное время мне удастся освободиться самостоятельно. Так он представил бы все это, считая ее глупой гусыней. Очаровательный мистер Кэнино.

Дождевик на мне был распахнут, и я не мог застегнуть его, пока был в наручниках. Его полы били меня по ногам, словно крылья огромной усталой птицы. Я вышел на шоссе. Машины с шумом проезжали мимо в водяных потоках, освещаемых фарами. Я нашел свой автомобиль там, где оставил его. Оба колеса были отремонтированы и поставлены на место, так что в любую минуту можно было садиться и ехать. Они подумали обо всем. Я сел в машину, растянулся на сиденьи, боком втиснувшись под руль, и отогнул резиновый коврик, прикрывавший тайник. Взял оставленный там второй револьвер, прикрыл его плащом и направился назад к дому. Мир вокруг был маленьким, темным, ограниченным и мрачным – наш личный маленький мир, Кэнино и мой. На полпути меня чуть не осветили фары его автомобиля, круто свернувшего с шоссе на боковую дорогу. Я прыгнул в кювет и пригнулся, нахлебавшись при этом воды. Автомобиль пронесся мимо, не останавливаясь. Подняв голову, я услышал скрипучий звук шин; автомобиль сворачивал с полевой дороги на подъездную дорожку возле дома. Наконец шум мотора стих, фары погасли, хлопнула дверца. Звука открываемой двери я не услышал, но сквозь редкие деревья прорвалась короткая вспышка, как будто кто-то зажег в холле свет.

Я снова выбрался на мокрую траву и побрел по ней. Автомобиль стоял между мной и домом, револьвер я держал сбоку, засунув его под плащ, насколько это было возможно. Свет внутри автомобиля не горел, он был пустой и теплый. В радиаторе приятно булькала вода. Через стекло дверцы я заглянул внутрь. Ключ торчал в замке зажигания. Кэнино был очень уверен в себе. Я обошел автомобиль, осторожно ступая по щебенке, подошел к окну и прислушался. Не слышно было никаких голосов, только бесконечное быстрое тук-тук дождевых капель, стучащих в металлических коленцах водосточных труб.

Я все время прислушивался. Никаких громких голосов, все тихо и культурно. Вероятно, Кэнино заворчал на нее этим своим рокочущим голосом, а она ответила, что позволила мне бежать и что я обещал забыть обо всем и тоже дать им возможность скрыться. Естественно, Кэнино поверил мне так же, как и я ему. Так что долго они в доме не останутся. И он возьмет ее с собой. Поэтому не оставалось ничего другого, как подождать, пока они выйдут.

Но кто знает, сколько придется ждать? Я взял револьвер в левую руку, наклонился, набрал горсть щебенки с дорожки и швырнул ее на сетку от насекомых. С наручниками это вышло у меня не очень ловко, и все же, хотя в стекло над сеткой попало всего несколько камешков, но и они загрохотали, как волна, ударившая в плотину.

Я побежал назад к машине. В доме по-прежнему царила темнота. Вот и все, чего я достиг. Я сел на подножку и стал ждать. Ничего не вышло. Кэнино слишком осторожен.

Через некоторое время я встал и задом сел в машину. Нащупал ключ в замке зажигания и повернул его. Ногой попытался найти кнопку стартера, но неудачно. Она оказалась на приборной доске. Прогретый мотор завелся сразу же. Он работал тихо и размеренно. Я вылез из машины и залег возле задних колес.

Мне было холодно, и я дрожал всем телом, но знал, что таким образом выманю Кэнино из дома. Без машины тут было не обойтись. Одно из неосвещенных окон медленно, сантиметр за сантиметром, приоткрылось -только легкие блики на стекле выдавали это движение. Из окна внезапно вырвалось пламя и раздались три оглушительных выстрела. В машине со звоном посыпалось стекло. Я вскрикнул, словно смертельно раненый. Мой крик перешел в предсмертный стон. Стон сменился тихим хрипом, приглушенным текущей кровью. Хрип закончился последним прерывистым вздохом. Хорошая работа. Мне это понравилось. Кэнино тоже, даже очень. Я услыхал его смех. Громкий, шумный смех, вовсе не рокочущий.