Глубокий сон - [4]

– И какой же вывод вы из этого делаете? – спросил генерал.

– Пока никакого. Кто такой Артур Гвинн Гейгер?

– Не имею ни малейшего понятия.

– А что по этому поводу вам сказала Кармен?

– Я не спрашивал ее. И не собираюсь. Если бы я это сделал, она, вероятно, начала бы сосать большой палец и состроила бы боязливую гримаску. – Я видел ее в холле, – сказал я. – Действительно, она повела себя именно так. А потом попыталась усесться ко мне на колени.

Выражение лица генерала не изменилось ни на иоту. Его скрещенные руки спокойно лежали на одеяле, а жара, заставлявшая меня чувствовать себя как курица на рожне, совершенно не действовала на него.

– Я должен соблюдать вежливость или могу быть совершенно искренним?

– Мне не кажется, что вы страдаете излишней стеснительностью, мистер Марлоу.

– Как вам кажется, генерал, ваши дочери развлекаются вместе?

– Не думаю. Я считаю, что они идут своими, весьма различными путями к гибели. Вивиан испорченная, утонченная, умная и почти бессердечная. Кармен наоборот ребенок, любящий обрывать мухам лапки. Ни одна из них не наделена чувством моральной ответственности в большей степени, чем кошка. Впрочем, я тоже нет. Ни один из Стернвудов никогда не обладал им. Спрашивайте дальше.

– Думаю, их заботливо воспитывали. Мне кажется, они знают, что делают.

– Вивиан посещала хорошие снобистские школы и университет. Кармен ходила в полудюжину школ со все меньшими и меньшими требованиями, пока, наконец, не закончила образование в точке, с которой начала. Предполагаю, что они обладали и все еще обладают всеми известными пороками. Если в устах отца это звучит несколько зловеще, мистер Марлоу, то, пожалуй, потому, что мой собственный образ жизни всегда был далек от любого рода викторианского ханжества. – Он прислонился головой к спинке кресла и прикрыл глаза, потом внезапно открыл их. – Не стоит добавлять, что мужчина, который на пятьдесят четвертом году жизни впервые испытал радость отцовства, заслужил все, что его постигло.

Я проглотил глоток своего напитка и кивнул. На его худой сероватой шее отчетливо пульсировала жилка, но так медленно, что это едва можно было признать пульсом. Старый человек, полумертвый, но готовый смотреть жизни прямо в глаза.

– Что вы советуете? – неожиданно произнес он.

– Я заплатил бы ему.

– Почему?

– Это вопрос небольшой суммы с одной стороны, и больших неприятностей с другой. Я уверен, что за этим что-то кроется. Однако не думаю, чтобы это разбило вам сердце. Кроме того, многим мошенникам пришлось бы потратить очень много времени, чтобы выманить у вас столько, что это сказалось бы на вашем кошельке.

– У меня есть своя гордость, мистер Марлоу, – произнес он холодно.

– Кто-то на это и рассчитывает. Это простейший способ обмануть вас. Вас или полицию. Гейгер мог бы спокойно получить эту сумму, поскольку вы не смогли бы уличить его в обмане. Вместо этого он посылает вам расписки, добавляя, что это проигрыш в карты или рулетку, и тем самым дает вам в руки оружие, даже если бы Гейгер и оставил чеки у себя. Он хорошо придумал, знает, что получит деньги независимо от того, сочтете вы его мошенником или же порядочным человеком, занимающимся ссудой под небольшой процент. Кто был этот Джо Броуди, которому вы выплатили пять тысяч долларов?

– Какой-то игрок. Уже не помню. Норрис должен знать. Мой слуга.

– У ваших дочерей есть деньги, которыми они могут распоряжаться по своему усмотрению?

– У Вивиан есть, но небольшие. Кармен по завещанию своей матери все еще несовершеннолетняя. Обе получают от меня щедрые карманные.

– Естественно, я могу избавить вас от этого Гейгера, генерал, если вы желаете, – сказал я. – Независимо от того, кто он и чем занимается. Но вам придется немного раскошелиться, не считая гонорара, который вы мне заплатите. Но это, разумеется, нам ничего не даст. Выплата шантажистам откупных никогда ничего не дает. Ваша фамилия уже фигурирует в списке денежных источников.

– Ну да, – он пожал широкими, костистыми плечами, покрытыми красным купальным халатом. – Минуту назад вы сказали, чтобы я заплатил. А теперь говорите, что это мне ничего не даст.

– Я имел ввиду, что было бы дешевле и проще затягивать дело и остановиться на какой-нибудь разумной сумме в этом шантаже, вот и все.

– Боюсь, что я скорее человек, не обладающий терпением, мистер Марлоу. Каковы ваши гонорары?

– Я получаю двадцать пять долларов ежедневно и возмещение всех расходов, если конечно мне повезет.

– Ладно. Это не так уж много за избавление человека от всякого рода паразитов. Это будет очень тонкая операция. Надеюсь, вы отдаете себе в этом отчет. Надеюсь также, что вы проделаете операцию с наименьшим вредом для пациента. Может быть, этих пациентов много, мистер Марлоу.

Я медленно допил второй коктейль и вытер платочком губы и лицо. Брэнди, увы, не уменьшило жары. Генерал кинул на меня короткий взгляд и дернул конец прикрывавшего его пледа.

– Должен ли я обделать дело с этим человеком, разумеется, если его требования будут заключаться в разумных пределах? – спросил я.

– Конечно. Все находится исключительно в ваших руках. Я никогда ничего не делал наполовину.