Глубокая разведка - [32]

— Куда это они испарились? — интересуется Лена.

— Кажется, я знаю, куда — отвечаю я, показывая на голубой поясок от Наташиной туники, лежащий на ее стуле.

— Понятно, — улыбается Лена. — Мне, что ли, свой пояс тоже развязать?

— В чем же дело? Тебя что-то смущает?

— Да вечер больно чудесный… Пойдем, тут есть прекрасное местечко на берегу.

Лена встает и выходит из дома, развязывая на ходу поясок своей белой туники. Я послушно следую за подругой, предвкушая наслаждение любовной игрой, Ленка в этом плане — непревзойденный мастер. Но, не дойдя до берега, Лена внезапно останавливается.

— Опередили, — вздыхает она. — Ей это место тоже глянулось.

До нас доносятся сладостные вздохи, стоны и слабые выкрики. Высокая трава скрывает эротическую сцену. Но над ней то и дело взлетают стройные ножки, оплетенные красными ремешками.

— Занято так занято, — говорю я. — Не прогонять же их. Пойдем искать другое место.

— Ну уж нет! — возражает Лена. — Пока будем искать, у меня весь настрой пропадет.

Лена увлекает меня к ближайшему кусту, и мы с ней опускаемся на густую, мягкую траву. Медленно освобождая друг друга от одежды, мы с жадностью покрываем заголяемые участки тел поцелуями, доводя себя до нужного градуса. Оставив меня в одних тапочках, Лена ложится на меня и с минуту лежит спокойно, предоставляя мне право ласкать ее великолепное тело. Потом она медленно поднимается и медленно, медленно опускается, принимая меня чуть ли не по миллиметрам. Полностью выпрямившись, она начинает двигаться в ей одной свойственном ритме, подставляя мне себя для ласк. Я не хуже ее знаю свое дело. Мои ладони и пальцы гуляют по ее бедрам, лону, ягодицам, талии и призывно вздрагивающим грудям.

Сколько это продолжалось, знает одно Время, а для нас с Леной время уже не существовало. Лена быстро «расковывается» и начинает «звучать». Долгие и сладостные стоны, когда она движется вверх, чередуются с короткими страстными выкриками, когда она опускается вниз. Наконец Лена, прогнувшись в спине, испускает страстный протяжный стон и падает на меня. Мы долго лежим, не меняя позы и лаская друг друга.

Ночь любви продолжается почти до рассвета. Утомленные, но довольные, мы засыпаем: я и Лена на постели у Наташи с Андреем, а они — в нашей комнате, на шкуре у очага. Завтра нас ждет работа.

Анатолий сдержал слово. Не проходит и месяца, как установка для открытия переходов уже смонтирована и мы приступаем к испытаниям. Здесь не все идет гладко. Сконструированные с использованием принципов Ручкина и изготовленные нами приборы либо не показывают изменений состояния темпорального поля, либо показывают совсем не то, что мы ожидаем. Приходится пересчитывать, переделывать узлы, перемонтировать установку и начинать все заново.

Лена с Наташей занимаются нашим снаряжением и отслеживают деятельность Натана Фарбера. Лене с большим трудом удалось-таки отыскать в каталоге синтезатора аналог пайков космодесанта, и теперь в этом плане мы можем быть спокойны. Голодная смерть угрожать нам не будет. Правда, эти пайки и по разнообразию, и по вкусовым качествам значительно уступают тем, которыми снабжали нас; но, как говорится, чем богаты, тем и рады.

Параллельно мы не прекращаем тренировок. Форму надо держать. Наташа с Анатолием продолжают оттачивать свое мастерство. Они уже успешно и подолгу могут противостоять нам с Леной. Теперь я спокоен за них. Нам не придется опасаться за свои тылы.

А Лена наконец подобрала соответствующие составы и сделала Наташе с Анатолием серии инъекций. Затем она провела с ними ряд занятий и тренировок. После этого ребята стали способны входить в режим ускоренного ритма времени. Мне не забыть реакции Анатолия, когда он впервые ускорил свой ритм в пять раз.

— Это что-то невообразимое! — восхищенно шептал он, вернувшись в нормальный ритм.

— Поздравляю! — говорю я ему, подавая рюмку бренди. — Теперь ты владеешь нашим секретным оружием, и тебе сам черт не брат. Кстати, Лена, надо включить в снаряжение по фляжке бренди на каждого. Иначе восстанавливаться после ускоренного ритма будет тяжело. Учти это.

— Бренди — твоя епархия, — пожимает плечами Лена. — А то, что вспомнил об этом, хорошо.

Через две недели напряженной работы наша установка выдает желаемые результаты. Еще пара недель уходит на окончательную доводку и придирчивые испытания.

— Готово! — объявляет Анатолий. — Можем открывать переход.

— А вот с этим спешить не будем, — охлаждаю я его. — Переход откроем только тогда, когда мы сами будем к этому готовы.

Я начинаю гонять всю команду в изнурительные многокилометровые марши с полной выкладкой. Надо привыкнуть к тяжелому снаряжению. Маршруты я строю по самой пересеченной местности. Мы преодолеваем их, где бегом, где быстрым шагом, где ползком. По нескольку раз форсируем реку, пробираемся через болото. И так каждый день помногу часов. Вечером возвращаемся измотанными, стаскиваем камуфляж, мелтановые и сертоновые костюмы и тащим ноги в баню. Анатолий уже не обращает внимания на наготу Лены и Наташи и свою собственную. Паримся и моемся все вместе.

Попутно выясняется, что сертон, который в свое время рекламировал нам Старый Волк, предпочтительней мелтана. Он тоньше, легче, напоминает нейлон, который идет на изготовление колготок, и тело его практически не чувствует. Мы устраиваем сравнительные испытания на пуленепробиваемость и приходим к выводу, что и здесь сертон мелтану не уступает. Тогда мы с Леной творим сертоновые костюмы и для себя.