Глубокая борозда - [3]

В очерке «Доверие» директор Иртышского совхоза Коршун в полном объеме осуществил весь комплекс мальцевской агротехники и в течение ряда лет систематически получал самые высокие в области урожаи. Но его никто не поддержал. Более того, его как-то даже попытались отстранить от работы «за срыв графика сева». Не урожай, видите ли, важен, а график! В чем же причина? Л. Иванов дает подробный и обстоятельный ответ.

За каждым положением, за каждой проблемой у Л. Иванова обязательно стоит конкретный человек, определенный характер, тип. Вот, например, Щербинкин из очерка «Дерзать!». При всех его колебаниях он все же всегда готов принять к исполнению любую установку вышестоящего товарища, не очень-то раздумывая над ней. Предлагают сдать сверх плана все зерно и оставить колхозы и совхозы без фуража на зиму — он незамедлительно соглашается, конечно, обосновывая свое согласие высокими словами: «Страна нуждается в хлебе, как никогда». Звучит патриотично и будто бы правильно, а на самом деле животноводство в этих хозяйствах подрывается, и не на один год. В результате мы несем груз колоссальных, никем не учитываемых потерь.

«Я давно приметил, — с грустью констатирует Л. Иванов, — таким-то людям в последние годы жилось лучше, спокойнее, они никогда не попадали под удар, даже если урожая не выращивали. Они были исполнителями… Именно они-то нанесли наибольший вред нашему сельскому хозяйству».

Надо ли снова упоминать, что Л. Иванов не ограничивается критикой ради критики. Он создает целую галерею образов таких людей, которые живут тревогами, поисками и находками нашего времени. Они деловиты, инициативны и определяют тот стиль жизни и борьбы, который постепенно становится господствующим. Это экономист Бородин, пастух Батраков, телятница Анна Леонтьевна, доярка Батюшкова, агрономы Вихрова и Климов, председатели колхозов Соколов и Гребенкин, Григорьев и Козлов, директора совхозов Никаноров и Коршун, руководитель производственного управления Несгибаемый и секретарь обкома Павлов… Одни образы эпизодичны, другие переходят из очерка в очерк. Мы подробно знакомимся с историей становления руководителя типа Павлова, становления — по глубокому убеждению писателя — интересного, своеобразного и в высшей степени поучительного. Во многих очерках зримо или незримо присутствует Т. С. Мальцев. На его труды Л. Иванов часто ссылается, его часто берет он в провожатые по безбрежному морю загадок, приуготовленных нам природой. Наконец, пристальное изучение жизни и трудов Т. С. Мальцева вылилось у Л. Иванова в целую книгу. Рассказана биография колхозного ученого, настоящего героя нашего времени. Осуществлено обобщение уникального опыта сельскохозяйственного производства. Раскрыты превосходные качества человека-труженика, человека-борца.

Принципы изображения этих людей у Л. Иванова примерно одинаковы. Он заставляет их высказываться по самым волнующим вопросам. Он «застает» их для этой цели в наиболее критические моменты их жизни и труда, и действия таких героев — это продолжение их мысли. Такое предпочтение «мысли» действию, живописно переданному, не смущает автора. Во-первых, потому что в этом его индивидуальное свойство, а во-вторых, — и через него прощупывается правда характера, и через него проглядывает внутреннее состояние героя.

Характеризовать каждого из них сколько-нибудь подробно нет необходимости. Но чрезвычайно важно подчеркнуть, что в целом они создают своеобразный, по-своему неповторимый образ — образ движущегося времени.

На первый взгляд может показаться, что после введения экономической реформы многие проблемы, ранее нас волновавшие, сняты. В принципе это верно. Намечена такая программа действий, которая открывает перед нашим хозяйством широчайшую перспективу. Л. Иванов приветствует новые решения, потому что они позволяют в кратчайшие сроки ликвидировать последствия просчетов в ведении сельского хозяйства. Однако Л. Иванов не спешит сказать, что сразу все встало на свое место, так как лучше других знает: экономическая реформа — задача не только хозяйственная, но и социально-психологическая. Она требует доверия и уважения, самостоятельности и смелости, новых знаний и государственного мышления. Л. Иванов, правильно нащупывая образ, рассказывает нам о тех, кто оказался внутренне подготовленным к происшедшим изменениям, потому что они и раньше стремились вести хозяйство разумно, не поддаваясь модным увлечениям, и о тех, кто, к сожалению, остался в прежнем своем качестве, продолжая всеми доступными им средствами сдерживать творческую инициативу масс, мешать фактически осуществлению принятой программы.

В очерке Л. Иванова «Расправляются крылья», написанном сразу после ознакомления с документами мартовского Пленума ЦК КПСС, рассказывается о человеке, которому не надо перестраиваться, — в отличие от тех, кто с легкостью необыкновенной принимал к исполнению любые установки. Директор крупного совхоза Омской области Вирич, человек огромной энергии и инициативы, получивший буквально десяток выговоров за отказ выполнять непродуманные требования, с особенным чувством воспринял новое направление в руководстве хозяйством. Это у него расправились крылья, это он воскликнул, когда его спросили, как надо воспользоваться новыми правами: «А мы за одни сутки все свои права в ход пустили!»