Глубинка - [33]

Вообще я был благодарен нежданному пришельцу, ибо он буквально спас мой разум: я уже готов был поверить, что рехнулся. Но кто он такой? Орлиным зрением я не обладал (спасибо офисной работе за компьютером) и в пелене крепчающего дождя с двух сотен метров мог различить лишь темный силуэт. Возможно, он рискнет подойти ближе, и тогда… А, собственно, что тогда?

Тем временем неизвестный, видимо, убедившись, что меня в поле зрения не наблюдается, действительно сократил дистанцию. Похоже, он решил, что в такую непогоду хозяева носа не покажут за порог дома. Напрасно, напрасно. Я извлек травмат из кобуры, взвел курок и, стараясь не шуметь, покинул свое убежище.

— Руки вверх!

Как, должно быть, удивился бедолага, услышав эту фразу за своей спиной. Пока он осторожно миновал первый дом, я обошел его сбоку и оказался у чужака в тылу. Вот они, зуевские навыки скрадывания! Ну и дождик лишние шумы скрыл.

Но ответ меня огорошил.

— Да пошел ты, придурок.

Голос был женский.

— Эмм… — неготовый к такому повороту событий, я растерялся. — Ты женщина?

— Нет, я трактор, — она повернулась и встала напротив меня, уперев руки в бока.

Не трактор, факт. Но и не женщина. Девушка. Одета, как заправская дачница: ветровка, свитер, спортивные штаны, кроссовки. На голове дурацкая шапка-петух, меня такую в младших классах заставляли носить. Лицо ее, совсем молодое, показалось мне смутно знакомым.

— Ну и? — с вызовом спросила она, увидев мое замешательство.

— Что «ну и»? — еще больше опешил я, опуская пистолет.

— Что значит, что? Как будто ты не знаешь?

— Я?

— Ты еврей что ли? — разозлилась девушка.

— Почему еврей? — совсем растерялся я. Происходящее уж слишком смахивало на какую-то альтернативную реальность. Ведь всего полчаса назад я мирно собирал дрова в пустом лесу.

— В общем, что тебе от меня надо? — она подошла ближе, и я увидел перед собой даже не девушку — подростка. На вид ей было лет шестнадцать-семнадцать, не больше. Но взгляд, как у тридцатилетней: подобная «взрослость», присуща выходцам из не самых благополучных семей. Или здесь у всех такой?

Ее едва ли можно было назвать красивой: невысокая, плотная, со слегка вытянутым бледноватым лицом. Немного курносая, на носу — редкие веснушки. Тонкие губы сейчас были плотно сжаты, словно говорила она нехотя. Еще и хмурится. На фоне невзрачной внешности особым контрастом выделялись глаза: светло-голубые, теплые. На глазах я задержался особенно долго, собственно, больше задерживаться было не на чем — так себе девочка.

— Ты глухой?

— Нет, не глухой, — ответил я. — Я здесь живу.

— Я знаю, что живешь. Кто ты? Тебя правда Филипп зовут? Я думала, так уже никого не называют.

— Да… а откуда ты знаешь?

Она вдруг улыбнулась, и вся ее «взрослость» улетучилась в тот же миг: передо мной была обычная девушка, а когда улыбается — еще и довольно милая. Впрочем, она быстро спохватилась и снова нахмурилась.

— Знаю, откуда надо. Не твое дело.

— Ясно, — изобразил я понимание. — А как тебя зовут хотя бы?

Ответить она не успела: раздался звонкий лай, и «на сцену» буквально влетел мой верный Агат, услышавший посторонние голоса и поспешивший на выручку хозяину. Девчонка, испуганно вскрикнув, отскочила в сторону, а я ловким движением перехватил пса за шкирку. Тот повис, недоуменно взирая на людей и бестолково дрыгая лапами.

— Какой классный! — тут же растаяла она и через секунду уже чесала щенку пузо к вящему неудовольствию последнего. Я молча наблюдал с минуту, после чего принял решение.

— Ладно, пошли.

— Куда? — тут же вскинулась она, оставив собаку.

— Куда, куда… Ко мне. Ты ведь все равно знаешь, где я живу, а на улице, вообще-то, дождь.

— Знаю, — серьезно кивнула девушка. — Но дождя я не боюсь. Скажи, а как ты меня заметил там, в лесу?

— Опыт… — многозначительно промолвил я, напуская вид познавшего жизнь человека.

— Хм, а где же твой опыт до этого был? Я ведь здесь не в первый раз уже. Как-то раз ты вообще в шаге от меня прошел и не заметил.

Что я мог на это ответить, следопыт хренов? Только тактично сменить тему.

— Как тебя зовут?

— Аня.

Глава XII: Аня

Мы сидели на веранде, пили чай и разговаривали о том о сем. Мне было очень интересно узнать, что же это за Аня такая свалилась на мою голову.

Но сначала, конечно же, рассказывать пришлось мне. Не то чтобы я очень хотел, но девушка настояла, а я уже достаточно хорошо знаю людей, чтобы определить, с кем из них спорить бессмысленно. Аня была как раз из таких.

Я довольно подробно поведал о своих злоключениях, начиная со дня получения повестки, и заканчивая проблемой с дровами. Конечно, кое о чем (например, об истории с хозяевами лесного прожектора) я предпочел пока умолчать, но в целом был честен.

Аня внимательно, не перебивая, выслушала рассказ.

— Значит, ты от армии сбежал. Интересные вы, москвичи… У нас ребята в армию рвутся изо всех сил. Если не карьеру сделать — так хотя бы год не будет на шее у родных сидеть. А если кого не берут, по здоровью, например, то для парня это позор, свои же не поймут. А ты, значит, слиться решил? Молодец, мужик.

Мне стало неловко.

— Ты осуждаешь?

— Это твое дело. Я не знаю, как у вас там в Москве принято.