Глоток горького горячего шоколада - [10]

- Тань, я на выход, - Ирка погребла к берегу и громко икнула: – Вина перепила. Меня мутит, лучше посижу.

Я смотрела на подругу. Видна только светлая голова. Медленно двигалась по посеребренной глади. Иногда останавливалась и над морем летел очередной ик. Позади раздался всплеск – едва не потеряв сознание, нервно обернулась. Нет, ясное дело, акулы так близко не подплывут, но у страха глаза велики. К тому же перед отъездом телика пересмотрела, а там: «Вся правда о Шарм-эль-Шейхе. Акулы убийцы и прочее…» Недалеко от меня показалась другая голова. Ужас! Фатих?! Его не спутать ни с кем. Он как моторная лодка. Мощными гребками отдалялся от покачивающей яхты и приближался... ко мне? Грудь сдавило не то от боли, не то восторга. Я, ища спасения, покосилась на Ирку. Рвануть к ней? Не успею – «гребец» настигнет раньше. А чего боюсь-то? Девочка, что ли? Коли уже прижал, выдержать натиск и дело с концом… Концом… пошло и желанно до отвращения к себе. Внизу живота разгорался пожар. Тело вновь предательски томилось. Да и выдержать ли? Как бы самой не наброситься. Хаотично придумывая, что делать, поплыла на мелководье и, когда ноги почувствовали твердь, оглянулась. Турок скрылся под водой и вынырнул уже возле меня. Отшатнуться не дали сильные руки – притянул как куклу, не дав даже возмутиться.

-  Танья, - низкий шёпот заставил притаиться. Фатих знал, как меня зовут. Из его уст имя прозвучало так страстно, так завораживающе, что впервые понравилось его звучание. – Мы не дети, - обволакивал хрипотцой. - Я признаться, что хотеть тебя. Знать, что и ты хотеть, даже несмотря на колючий взгляд и язвительный ответы. Это защитный реакция. Понимать, я ведь не ангел. Но не пытаться показать, что кто-то другой…

Поймала себя на том, что не дышу - уставилась на его губы и уже обвила шею:

- Да и это испугало, - правда сорвалась с языка против воли. Я чуть не утонула в ощущениях. Лицо Фатиха смягчилось, грубые ладони сжали мои ягодицы и, приподняв, усадили на себя. Прогулявшись по ногам, соединили их на торсе и вернулись обратно. Крепкое мускулистое тело, с незабываемым, чуть резковатым ароматом парфюма, сводило с ума. Вопреки теплу, пробил озноб. Дрожь выдавала моё желание, но смущения не было - я не одна в похоти. Фатих хотел – ощущала это… Как же восхитительно чувствовать возбуждение мужчины? Горячего, страстного, наглого и дерзкого.

- Яхта, твой номер, мой? – жадные губы исследовали каждый миллиметр лица, оставив напоследок самое желающее и до слёз ожидающие их – мой рот. Дразнил, играл… - Решать быстро, - хрипловато бросил, - иначе взять тебя здесь.

Так кто же против? Бери! Рука легла на мою грудь - я выдохнула:

- Твой номер, только… - глянула на берег – Ирка сидела на лежаке, укутавшись халатом, напротив неё устроился приятель Фатиха - Салмад. Подруга как-то обмолвилась, что уже видела его, когда приезжала без меня. Он ей был симпатичен. А что ещё бросилось в глаза – им весело. На её лице открытая улыбка. – Вижу, - не сдержала стон от истомы, пробежавшей по телу – турок продолжал ласкать грудь, - ты уже и об этом позаботился? – прижалась носом к носу Фатиха. Турок стиснул объятия крепче:

- Я ни о чём не заботиться - помогать, - коснулся губ ненавязчивым поцелуем. Я чуть не взвыла, когда оторвался. Голова шла кругом, кислорода не хватало. Фатих пошёл к берегу: - Салмад давно интересоваться Ирой, но никак не решаться с ней говорить, ведь её холодность и безразличность, убивать желание подойти.

- Есть в ней такое, но она очень хорошая, - не владела голосом - предательски дрожал. - Главное, сделать первый шаг, потому что она никогда не сделает.

- Я ему так и сказать, – улыбнулся Фатих и подхватил на руки. Я поняла - уже голая. Ураган желания так силен, что не заметила, как турок избавил от мизерного одеяния. Возмущаться, как и стыдиться, поздно, да и некогда – мы приближались к дорогущим бунгало возле моря. Каплан арендовал одно, узнать какое, не составило труда – там чаще всего раздавались звуки вечеринки, зазывный женский смех, а потом как доказательство показывались сами «блондинки».

Когда захлопнулась дверь, произошедшее в памяти осталось самым ярким и сводящим с ума эпизодом жизни. Его променять не пожелала бы ни на что другое. Фатих хотел: неистово, ненасытно, словно в нем открылся первобытный инстинкт, и он его сорвал на мне. Таких ласк не позволяла мужу, но с этим турком, мне хотелось еще… еще. Рамки стёрлись, границы отступили. Отдавалась без смущения - с животным желанием и бесстыдным пылом. Каплан постоянно что-то нашёптывал, уговаривал, умасливал слух. Его горячий язык, доводя до исступления, исследовал потаенные места моего тела. Слизывал слёзы, предательски выступающие после очередного взлёта и падения. Хотя, скорее, что-то пропустила - в промежутке между началом знакомства на арабском и моим хамским ответом Фатих подсыпал «виагры» или чего-то покруче в воду и поэтому желание не убавлялось… Плевать! Силы иссякали, тело отказывало, но мозг продолжал командовать… Турок как профессиональный гид, провел экскурс по домику, в подробностях показав достопримечательности. Мы побывали везде: прихожая, комната, душ, кухня... Опробовали самые узкие, тёмные, широкие, мягкие, твердые углы и поверхности, где могли поместиться, устроиться. С Капланом было жарко, обезоруживающе. Мне хотелось целовать, ласкать, и я припадала самозабвенно, страстно. Упиться не могла, но запоминала, что получалось – ведь это последние часы, минуты, секунды с турком. Он никогда не появлялся с одной и той же девушкой после секса, как бы та не старалась повторить... Таких бедолаг уже видела. Они как хвостики за ним бегали, всегда при макияже, более раздетые, чем остальные. Его безразличие пугало и дразнило одновременно. Моя участь известна, главное её принять должным образом - не вызвать отвращения после горячей ночи.