Глобус Владивостока - [17]
У Даля очкуром почему-то зовётся «пояс на брюках, шароварная опояска».
П
Панты на меду (панты на коньяке) — местная алкогольная настойка. Под пантами понимаются ещё не затвердевшие толком (не ороговевшие) рога молодых оленей, хотя чаще встречаются обычные голимые «понты» без всякого коньяка.
Панцуй — женьшень на языке приморских аборигенов. Также — магический возглас, издаваемый ими при поисках дикого женьшеня (существует целый свод неписаных правил и ритуалов, обязательных для корнёвщиков). По некоторым лингвоизысканиям, слово восходит к греческой «панацее» — «средству от всего».
Папоротник — популярная пищевая дикая культура, растущая в тайге начиная с пригородов Владивостока. В пищу местными жителями используются молодые побеги папоротника-орляка. На вкус напоминает одновременно грибы и побеги чеснока.
Парк Минного городка — над этим владивостокским топонимом любит потешаться сатирик Михаил Задорнов. Кроме того, он почему-то решил, что все женщины во Владивостоке одеты как проститутки, что вообще-то не подобает сыну писателя-дальневосточника Николая Задорнова, написавшего роман «Амур-батюшка». В отместку Задорнову объявлен священный владивостокский джихад; в продаже даже появилась туалетная бумага с изображением сатирика.
В парке Мингородка имеются озерца. Их дно, указывает популярный владивостокский блогер Жека zeka-vasch Ващ, «устлано резиновыми изделиями для автомобилей и телами тех, кого не захотели везти на Горностай» (см. «Горностай»).
Другой известный парк — Покровский. Когда-то здесь располагалось Покровское кладбище, затем ПКиО с непременным памятником Ленину, колесом обозрения и комнатой смеха. Теперь Ленина заменил отстроенный заново Покровский собор.
Партизанский проспект — одна из центральных улиц Владивостока. В обиходе под «Партизанским проспектом» понимают владивостокский СИЗО: «Он переехал на Партизанский проспект».
В Приморье есть и целый шахтёрский город Партизанск — бывший Сучан (упомянут Александром Галичем в песне 1966 года памяти Пастернака: «Он не мылил петли в Елабуге/И с ума не сходил в Сучане!»). Переименован в 70-х на антикитайской волне после пограничного конфликта с КНР на острове Даманском — вместе с десятками других городов, рек и иных объектов. Так, Тетюхе стал Дальнегорском, Иман — Дальнереченском, Лефу — Илистой, Даубихе — Арсеньевкой и т. д. О старом названии Партизанска сегодня напоминает только разливное пиво «Сучанское» — рекомендую. См. также «Приморские партизаны».
Патриска — улица имени несгибаемого конголезца (афроафриканца) Патриса Лумумбы такой протяжённости и столь причудливой конфигурации, что в итоге её разбили на две и переименовали в Адмирала Юмашева и Адмирала Кузнецова (за одного Лумумбу двух адмиралов дают). Юмашева, как всегда объясняют иногородним, ведёт прямиком на «Зелёнку» (см. «Зелёный Угол»). Зимой на этой улице празднуется «день жестянщика»: если подъём по ней представляет испытание для «недоприводных» автомобилей, то спуск — для всех без исключения.
Песко-солевая смесь, а также «дороги из асфальтобетона» (в морском городе даже асфальт должен повторять форму волн), «ямочный ремонт» и «гидравлические испытания» — кодовые НЛП-слова, при произнесении которых у владивостокцев начинается неконтролируемый истерический смех с непроизвольным употреблением ненормативного лексикона. В период подготовки к саммиту АТЭС-2012 за Владивостоком закрепилось неофициальное название «Разрытогорск».
Пидан (гора Ливадийская) — 1333-метровая сопка в тайге на некотором расстоянии от Владивостока, где водятся Летающий человек и Белая женщина, находится действующий космодром НЛО с дольменами и происходят различные мистические события. Место паломничества уфологов, шаманов и политтехнологов. Священное место со времён государства Бохай (не путать с повелительным наклонением глагола «бухать»).
Пиленгас — торпедообразная рыба класса «река-море», питающаяся непонятно чем (на червя или мидию не клюёт) и часто зачем-то выпрыгивающая из воды (иной раз совершая по десятку прыжков подряд). На западе почему-то называется кефалью. Из пиленгаса готовят превосходное заливное или уху.
Подольский — владивостокский синоним слова «хлеб». Почему в Приморье так прижился именно «подольский», неизвестно; его пора уже переименовывать в «приморский». Повышение цен на «Подольский» приводит во Владивостоке к такому же росту социального напряжения, как и слухи о запрете правого руля (см. «Правый руль»).
Подпорные стенки — в силу особенностей ландшафта наиболее распространённая архитектурная форма во Владивостоке. Красивейшие подпорные стенки, снабжённые барельефами в виде морепродуктов и даров тайги, находятся на въезде в город, между «Зарёй» (см. «Заря») и Второй Речкой (см. «Вторая Речка»).
Пологая — человек, когда-то нарёкший эту улицу Пологой (с перерывом на советский период, в течение которого она носила имя революционера, в 1926–1934 — председателя ОГПУ Вячеслава Менжинского), имел очень своеобразное чувство юмора.
Поролон — «повёлся, как корюшка на поролон». В каждом сезоне неуёмные любители подлёдного лова изобретают какую-нибудь новую приманку для капризной рыбки корюшки (см.
Новая книга «Кристалл в прозрачной оправе» – уникальное, почти художественное и в то же время полное удивительных фактов описание жизни на Дальнем Востоке. «Я всего лишь человек, живущий у моря, – говорит автор. – Почти любой из моих земляков знает о рыбах, море, камнях куда больше, чем я. Но никто из них не пишет о том, о чем мне хотелось бы читать. Молчат и рыба, и камни. Поэтому говорить приходится мне».Книга вошла в шорт-лист премии «Национальный бестселлер».
Культурное освоение территории не менее важно, чем административное, военное, хозяйственное. Данное издание – сборник очерков о литературных первопроходцах Дальнего Востока. Эти писатели продолжали – вслед за мореплавателями, военными, дипломатами – дело приращения отдалённых восточных территорий и акваторий к России. Среди героев книги – и признанные классики Иван Гончаров, Антон Чехов, Михаил Пришвин, и выдающийся путешественник, учёный, писатель Владимир Арсеньев, и живший во Владивостоке и Харбине белоэмигрант, поэт, прозаик Арсений Несмелов, и автор культового романа «Территория» геофизик Олег Куваев.
Новое, дополненное издание документального романа «Правый руль». Автор — лауреат премии имени Ильи Кормильцева в номинации «Контркультурная публицистика», а также премии «Магистр литературы» в номинации «Большая проза». Роман неоднократно попадал в шорт-листы других литературных премий («Национальный бестселлер» и «НОС»). Дебютная книга Василия Авченко формально посвящена праворульному движению. Автор отслеживает зарождение и закат индустрии по продаже подержанных японских автомобилей, спасшей в свое время забытое федеральной властью Приморье.
«Владивосток-3000» — фантастическая, но тесно связанная с реальными событиями киноповесть о существовании параллельного мира-пространства — города Владивосток-3000, в котором черты настоящего Владивостока слились с чертами его альтернативных, но нереализованных воплощений — от английского Порт-Мэя до китайского Хайшеньвэя. Владивосток-3000 — романтическая мечта о Тихоокеанской республике, где власть принадлежит морским офицерам. Мечта об идеальном городе-порте — свободном, экологически чистом, независимом, где никто не обращает внимание, с какой стороны у машины руль, а добыча даров моря из отрасли экономики превратилась во всеобъемлющую полумистическую республиканскую марикультуру. Киноповесть рассказывает о том, как попасть в эту Тихоокеанскую республику, можно ли попросить в ней политического убежища, как связаны между собой два мира — реально существующий Владивосток, воспетый Ильей Лагутенко в песне «Владивосток-2000», и удивительный Владивосток-3000, существующий на страницах одноименного произведения.
Писателя Олега Куваева (1934–1975) называли «советским Джеком Лондоном» и создателем «„Моби Дика“ советского времени». Путешественник, полярник, геолог, автор «Территории» – легендарного романа о поисках золота на северо-востоке СССР. Куваев работал на Чукотке и в Магадане, в одиночку сплавлялся по северным рекам, странствовал по Кавказу и Памиру. Беспощадный к себе идеалист, он писал о человеке, его выборе, естественной жизни, месте в ней. Авторы первой полной биографии Куваева, писатель Василий Авченко (Владивосток) и филолог Алексей Коровашко (Нижний Новгород), убеждены: этот культовый и в то же время почти не изученный персонаж сегодня ещё актуальнее, чем был при жизни.
Много лет Александр Фадеев был не только признанным классиком советской прозы, но и «литературным генералом», главой Союза писателей, проводником политики партии в творческой среде. Сегодня о нем если и вспоминают, то лишь затем, чтобы упрекнуть — в отсутствии таланта, в причастности к репрессиям, в запутанной личной жизни и алкоголизме, который будто бы и стал причиной его самоубийства… Дальневосточный писатель Василий Авченко в своем исследовании раскрывает неполноту и тенденциозность обеих версий фадеевской биографии — «советской» и «антисоветской».
Сергей Иванов – украинский журналист и блогер. Родился в 1976 году в городе Зимогорье Луганской области. Закончил юридический факультет. С 1998-го по 2008 г. работал в прокуратуре. Как пишет сам Сергей, больше всего в жизни он ненавидит государство и идиотов, хотя зарабатывает на жизнь, ежедневно взаимодействуя и с тем, и с другим. Широкую известность получил в период Майдана и во время так называемой «русской весны», в присущем ему стиле описывая в своем блоге события, приведшие к оккупации Донбасса. Летом 2014-го переехал в Киев, где проживает до сих пор. Тексты, которые вошли в этот сборник, были написаны в период с 2011-го по 2014 г.
В городе появляется новое лицо: загадочный белый человек. Пейл Арсин — альбинос. Люди относятся к нему настороженно. Его появление совпадает с убийством девочки. В Приюте уже много лет не происходило ничего подобного, и Пейлу нужно убедить целый город, что цвет волос и кожи не делает человека преступником. Роман «Белый человек» — история о толерантности, отношении к меньшинствам и социальной справедливости. Категорически не рекомендуется впечатлительным читателям и любителям счастливых финалов.
Кто продал искромсанный холст за три миллиона фунтов? Кто использовал мертвых зайцев и живых койотов в качестве материала для своих перформансов? Кто нарушил покой жителей уральского города, устроив у них под окнами новую культурную столицу России? Не знаете? Послушайте, да вы вообще ничего не знаете о современном искусстве! Эта книга даст вам возможность ликвидировать столь досадный пробел. Титанические аферы, шизофренические проекты, картины ада, а также блестящая лекция о том, куда же за сто лет приплыл пароход современности, – в сатирической дьяволиаде, написанной очень серьезным профессором-филологом. А началось все с того, что ясным мартовским утром 2009 года в тихий город Прыжовск прибыл голубоглазый галерист Кондрат Евсеевич Синькин, а за ним потянулись и лучшие силы актуального искусства.
Семейная драма, написанная жестко, откровенно, безвыходно, заставляющая вспомнить кинематограф Бергмана. Мужчина слишком молод и занимается карьерой, а женщина отчаянно хочет детей и уже томится этим желанием, уже разрушает их союз. Наконец любимый решается: боится потерять ее. И когда всё (но совсем непросто) получается, рождаются близнецы – раньше срока. Жизнь семьи, полная напряженного ожидания и измученных надежд, продолжается в больнице. Пока не случается страшное… Это пронзительная и откровенная книга о счастье – и бесконечности боли, и неотменимости вины.
Книга, которую вы держите в руках – о Любви, о величии человеческого духа, о самоотверженности в минуту опасности и о многом другом, что реально существует в нашей жизни. Читателей ждёт встреча с удивительным миром цирка, его жизнью, людьми, бытом. Писатель использовал рисунки с натуры. Здесь нет выдумки, а если и есть, то совсем немного. «Последняя лошадь» является своеобразным продолжением ранее написанной повести «Сердце в опилках». Действие происходит в конце восьмидесятых годов прошлого столетия. Основными героями повествования снова будут Пашка Жарких, Валентина, Захарыч и другие.