Глобальный Смутокризис - [18]

В общем, то была настоящая революция фундаменталистов. Как в Иране. Только в Тегеране к власти пришли мусульмане, вознамерившиеся установить порядки седьмого века в двадцатом, а на Западе – тоталитарная секта классических либералов, мечтавшая о возвращении времен ничем не ограниченного капитализма века девятнадцатого. Секта оголтелых экономистов, помешанных на уменьшении роли государства, дерегуляции всего и вся, тотальной приватизации и снижении издержек частного бизнеса. Во всем этом фундаменталисты Запада видели панацею от любых болезней их общества. Впрочем, читателю из РФ все это хорошо известно. Россиянские реформаторы (от Гайдара-Чубайса и до путинских деятелей) тупо, по-обезьяньи копировали рецепты правых тэтчеристов-рейганистов конца семидесятых.

Идейной основой мусульманских революционеров стал «первоначальный ислам». Идеологией западных ультралиберально-рыночных фундаменталистов (они же – консерваторы на западном языке) послужил оголтелый протестантизм, религиозное течение, отколовшееся от католичества 500 лет назад. Скажем более: даже одно из течений протестантизма – кальвинизм (он же – пуританство). Его называет «иудаизированным христианством», не признающим института церкви, монашества, святых и т. д. Сердцевина учения кальвинистов проста, словно медный пятак: бедность – грех. Нищета – признак того, что ты окажешься в аду, а не в раю. То есть богатство и есть путь к спасению (или его признак). Трудись, думай только о себе, наживай капитал – вот жизненная программа такого христианства. (Некоторые идиоты в Россиянии от этого млеют и говорят: «Все наши беды оттого, что мы православные, а не протестанты».) Итак, в 1979-м на Землю потоком хлынуло религиозное мракобесие. Очень агрессивное и воинственное.

Конечно, западный протестантско-иудейский фундаментализм был не столь очевиден, как у приверженцев пророка Магомета. В самом деле, британские тори и американские республиканцы не устраивали костров из глянцевых журналов с нагими красотками на страницах. Они не обряжали женщин насильно в длинные глухие платья и пуританские чепцы. Не вводили изучение Библии как обязательный предмет в школы и не ставили над светскими властями духовные. И тем не менее, можно говорить именно о фундаментализме. Поворот особенно очевиден в культуре. Скажем, рок 70-х был романтично-пацифистским и довольно мягким. Музыканты старых рок-групп одевались пышно (как нынче говорят – гламурно), в стиле лондонских денди времен Байрона. Рок восьмидесятых стал совсем иным. Он отбросил клавишные и стал называться «тяжелым металлом». Он стал воспевать мечи и битвы, темную мистику, скорость и насилие. Теперь рокеры одевались в черную кожу с металлическими клепками и в браслеты с торчащими шипами. То же самое было и в кино. В семидесятые самыми хитовыми лентами Голливуда были всякие антиправительственные фильмы, щедро сдобренные «вьетнамским синдромом» и хипповской «социальщиной». Им на смену пришли боевики с образами крутых патриотов – Рокки и Рэмбо. Взлетает до небес слава «Звездных войн». Американский зритель с замиранием сердца смотрит и другой фильм – «Красный прилив». О том, как американские школьники организуют отряд для борьбы с ублюдками – советскими оккупантами, захватившими Соединенные Штаты.

Нам пока неизвестны причины такого параллелизма процессов на магометанском Востоке и на протестантском Западе. Но совпадение во времени – налицо.

Еще одна примечательная деталь: вожди «революции 1979 года» на Западе кликушествовали и кликушествуют не хуже исламских вождей. Президент Рейган в начале 80-х то и дело говорил о своем общении с Богом и окружал себя экзальтированными простестантскими проповедниками. (Их типаж – безупречные костюмы, безупречные проборы в прическах – здорово передала группа «Дженезис» в клипе 1993 года «Jesus He Knows Me»). Его преемник Буш-старший (1988–1992 гг.) пошел дальше – стукнулся в астрологию. А карикатурное продолжение «революции 1979 года» президент Буш-младший также периодически сообщал о своих божественных откровениях.

Идеология Мильтон Фридмана проста. Итак, государство должно защищать нашу личную свободу от внешних врагов и собственных сограждан. То есть оберегать законность и порядок, способствовать заключению частных контрактов и развитию соревнования на рынке. И все – никаких там научно-технических программ, космоса, государственного образования. Эти идеи Фридман сформулировал еще в 1962 году в работе «Капитализм и свобода».

«На протяжении трех десятилетий Фридман и его влиятельные последователи оттачивали стратегию: дождаться глубокого кризиса, потом – распродать обломки государства частным игрокам, пока граждане не пришли в себя от пережитого шока, а потом сделать эти «реформы» устойчивыми…» – пишет Наоми Кляйн в своей книге «Доктрина шока. Расцвет капитализма катастроф» (М., «Добрая книга», 2009).

Главная мысль Фридмана и его недоумков-последователей: нужно создать совершенно неограниченный, не «испорченный» никаким государственным вмешательством рынок. А он сам собой все «устаканит» и «настроит», решив все без исключения проблемы. Нужно только снять все препятствия для торговли (полная либерализация) и отказаться от старых привычек. Приватизация должна быть полной – включая почту, здравоохранение, образование и пенсионную систему. Налоги должны стать низкими и взиматься по единой ставке. Корпорации пусть получают полную свободу продавать свою продукцию в любой части света. Правительства же при этом не должны защищать местных производителей или собственность. Политика установления государством минимальной зарплаты полностью отменяется, любую стоимость пусть определяет рынок. Как пишет Кляйн, неолибералы (они же – неоконы) требовали экспроприации собственности, созданной десятилетиями общественных работ и государственных программ.