Глобальная культура коммуникаций - [36]

МИРОВОЙ ЭКОНОМИЧЕСКИЙ КРИЗИС – НОВАЯ СИТУАЦИЯ В ГЛОБАЛЬНОМ КОНТРОЛЕ МАСС

Омрачивший начало XXI в. мировой экономический кризис нанес по глобализации достаточно серьезный удар. Периодически наступающие кризисы – родовая черта капитализма. Но кризис, активизировавшийся в 2008 г., оказался более масштабным и глубоким, ибо стал порождением новейшей модели существования капитализма – неолиберальной. Неолиберальный – значит освобожденный от регуляторов, от границ и ограничений, норм и правил, что создавали государство и общество, – как финансово-экономических, правовых, так и морально-нравственных.

Неолиберализм как свободный монетаризм, теоретически обоснованный Т. Фридманом, Ф. Хаеком, Р. Манделлой, М. Флемингом, с помощью глобальных коммуникаций подчинил суверенные экономики мировому свободному рынку. Он вышел за пределы экономики и начал влиять на все сферы жизни. Любая деятельность рассматривается им с позиции «купли-продажи», а деятельность рыночных структур становится фундаментом этики. Инструментами монетаризма стали американский доллар, Международный валютный фонд, Всемирный банк и Всемирная торговая организация.

Капитализм неоконсервативной модели – это крайнее выражение свободы денег. С энергией молодого волка он пожирает все «слабое» – социальное, справедливое. В России такая модель начала утверждаться в 90-е годы XX в. Потом случился ее срыв в период кризиса 1998 г., после чего развитие продолжилось в несколько скорректированном виде.

Как и в экономически развитых странах мира, в России эта модель также привела к получению сверхприбылей и развитию сверхпотребления у узкой группы лиц – владельцев компаний, не особо озабоченных социальной ответственностью. По расчетам Н. А. Кричевского, общая сумма, потраченная предпринимателями в 2007 г. на обеспечение жизни работников (социальные расходы), составила, например, на Оскольском электрометаллургическом комбинате и комбинате «Уралкалий» по 7,2 процента, а на Нижнетагильском металлургическом комбинате – 3,3 процента суммы выплаченных акционерам дивидендов. В целом российская экономика не слишком заботится о человеке труда. В том же году в совокупных затратах негосударственных организаций на оплату рабочей силы доля средств на оплату питания и проживания составляла в среднем 0,5 процента, на обеспечение работников жильем – 0,4 процента, на профессиональное обучение – 0,3 процента. Прежде всего кризис выявил необеспеченность сверхприбылей реальным производством, реальными продуктами и услугами, реальными материальными ценностями. Деньги делали еще большие деньги.

По воле американских неоконсерваторов неолиберализм как экономическая модель капитализма шел нога в ногу с неоконсерватизмом – политической, морально-нравственной моделью капитализма. «Морально-политический» неоконсерватизм дополнял «экономический» неолиберализм прежде всего тем, что идейно поддерживал практику освобождения бизнеса от всех пут и регуляторов, практику сверхпотребления и поклонения денежной массе. Он обосновывал эту практику тем, что утверждал необходимость очищения экономического либерализма от традиционных норм и правил, возведения его в абсолют, что заряжает капитализм новой энергией для развития. Такой экономический абсолют становился «добром» в противовес «злу», под которым подразумевались пределы и правила. Для убеждения масс в достоинствах неолиберализма использовались религиозные постулаты: Бог – добро, дьявол – зло. Народу доказывали, что экономика энергично развивается, только если ничем не сдерживается и ориентируется на некий абсолют, имеющий код «добра», т. е. финансового беспредела. По мнению идеологов неолиберализма и неоконсерватизма, только это позволит миру стать безопасным, а США – лидером в нем. Таков был код глобальных коммуникаций, таковы были смыслы и ценности, которые «захватили» в немалой степени и Россию.

Насколько идея меркантилизма, «купли-продажи» столкнулась с традиционной ментальностью людей в России? Кризис 2008 г. обнажил противоречие между абсолютами бизнеса и судьбами людей. Общество заговорило о спасении, обращаясь к государству, к авторитету лидеров страны, авторитету власти. И государство приняло ряд серьезных мер: оказало финансовую поддержку банковской системе, промышленности, взяло под контроль процессы платежей и ограничения безработицы.

В других странах мира пошли примерно тем же путем. И неолиберализм отступил. Мировые лидеры и идеологи заговорили о спасении мира от финансового кризиса, результатом которого станет установление «нового мирового порядка». Появились предложения наладить кооперацию между «регуляторами», с тем чтобы отслеживать все процессы в глобальной экономике, на период спада производства установить новые международные правила управления «рисковыми» фондами и банками, отказаться от протекционизма. По сути, речь идет о «модифицированной глобализации», в условиях которой транснациональные корпорации и финансовые институты должны работать со значительными ограничениями.

Если сначала глобализация спровоцировала кризис, глобальные коммуникации стали «транслятором» его американского «вируса», то потом глобализация оказалась востребованной для регулирования финансово-экономических отношений.