Глина, вода и огонь - [21]
Но, видно, с заморским драконом шутки оказались плохи, и, может быть, именно он одним взмахом хвоста разбил вдребезги лучший день в жизни мастера Кайзера.
Или слишком много народу набилось в мастерскую посмотреть на чудо и, толпясь и наступая друг другу на пятки и жарко дыша от восхищения и зависти, они нечаянно задели стол, на котором стояли обе вазы и…
Бедный Кайзер! Этот день оказался самым несчастным днем в его жизни. Во-первых, потому, что разбилась лучшая его ваза да еще и китайская ваза, которая стоила очень и очень дорого.
А во-вторых…
— Смотрите, смотрите все! — закричал мастер Врум из мастерской «Голова старого негра».
Он поднял с пола два черепка и держал их на ладонях. И все увидели, что черепок от китайской вязы блестел на изломе и был гладок, будто политый стеклом. А черепок вазы мастера Кайзера был на изломе шероховат.
И всем, кто был в мастерской, стало ясно, что мастер Кайзер — обманщик и что он, как и все мастера города Делфта, не сумел открыть тайну китайского фарфора, а сумел сделать новый фаянс. Необычайно тонкий, необычайно легкий, но — только фаянс, а не фарфор.
Мастер из мастерской «Голова старого негра» держал на ладонях два черепка от двух ваз. На черепке китайской вазы была синяя заморская птица, а на обломке вазы мастера Кайзера извивался хвост дракона.
Это был печальный день в жизни города Делфта, о нем ходило много слухов не только в Нидерландах, но и во Франции, и в Англии, и даже в Италии.
По слухам, доходившим от голландцев, эта история была записана со всеми подробностями, а запись хранилась в городском архиве и погибла во время пожара, так что трудно сейчас сказать точно, так ли было дело с вазой мастера Кайзера или как-нибудь иначе и чем все это кончилось.
Говорили, что на другой день собрался совет гильдии святого Луки, гильдии мастеров города Делфта, чтобы судить по всей строгости мастера Кайзера — не за то, что он хотел обмануть покупателей, но за то, что он хотел обмануть своих товарищей по ремеслу, мастеров города Делфта.
Говорили и о том, что старые мастера, которые всю жизнь прилежно трудились над тем, чтобы открыть китайскую тайну, не могли простить ему этого очень долго.
И была в Делфте еще одна мастерская, которая называлась «Голова молодого негра». И вот хозяин этой мастерской, совсем еще молодой мастер Фридрих Фритом, попросил слова и сказал так:
— Достопочтенные мастера! — сказал он. — Я не хочу утверждать, что мастер Кайзер поступил хорошо, введя в обман всех вас, знаменитых мастеров, слава которых достигла самых дальних стран.
Я хочу лишь поведать вам сейчас свои тайные мысли, которые до сих пор никому и никогда не дерзал сообщить.
Спору нет, фарфор — самый благородный и самый ценный материал, который когда-либо создавали человеческие руки.
Но, почтенные мастера, вы, которые столько лет творили чудеса с фаянсовой массой, стремясь превзойти тайны фарфора, вы, может быть сами того не ведая, создали нечто крайне ценное и изумительное по своему совершенству, а именно: фаянс города Делфта.
Прилежно учась у вас умению и пытаясь постичь тайны ремесла и искусства, которыми владеете вы, я, недостойный ученик ваш, останавливался перед вашими творениями и спрашивал себя: «Неужели же фаянс, материал простой и честный, недостоин того, чтобы мы могли гордиться им. Я думаю, делфтский фаянс может стоять рядом с китайским фарфором не стыдясь, как не стыдится каравай простого хлеба лежать на прилавке булочника рядом с хитроумным пирогом, испеченным по сложному рецепту.
И старейшины гильдии святого Луки простили Кайзера.
С того дня, правда, фаянс и фарфор повели уже открытую войну. Но этого мастера города Делфта тогда еще не поняли. А поняли много позднее, о чем мы расскажем, когда придет время.
Но, говорят, старик Врум рассердился на мастера Фридриха за его речь едва ли не больше, чем до того был сердит на Кайзера, и стал уличать его в том, что он невежда, не понимает, что с фарфором не может состязаться ни один другой материал.
Говорят еще и о том, что разгорелся долгий спор между мастером Врумом и мастером Фридрихом, и они спорили друг с другом много вечеров подряд, окончив рабочий день и сидя за кружкой доброго делфтского пива в харчевне «Китайский секрет».
А так как они были люди образованные, много читали и много путешествовали, то их речи приходили слушать другие мастера, узнавшие из их спора интересные истории о фаянсе и фарфоре, которые и вы сейчас узнаете.
Мастер Врум сказал:
— Люди, которые не видят разницы между фарфором и фаянсом, достойны жалости и сострадания. Фаянс — это тот же печной горшок из пористой глины, который лепили в деревне наши деды, а наши бабушки варили в них картофель. Это тот же печной горшок, на который положены хитроумные поливы, иначе мы называем их глазурями или эмалями; они могут придать глине такой вид, будто горшок покрыт тонким слоем прозрачного льда, или такой, будто его только что окунули в густые сливки. И вы не хуже меня знаете, что для прозрачной глазури берут свинцовую золу, а для густой — оловянную. И что поливы могут быть синие, красные, зеленые, в поливу можно включить окись любого металла, которая ее окрасит. И все-таки по сути своей фаянс — это мужицкий горшок, и только.
