Глазастик и ключ-невидимка (=Девочка по имени Глазастик) - [41]

И люди, стоящие на площади, полные гнева и печали, провожали взглядом девочку в сером платье, летящую над королевским дворцом.

Из-за двери послышались яростные голоса:

— Думали обмануть нас? Всё равно мы убьём улыбки!

Катя попятилась к окну.

Вся стена башни снаружи была облеплена стражниками.

Они карабкались вверх, как муравьи. Слышны были сдавленные проклятия, скрипение лестниц, полные торжества и злобы крики.

— Попались! Ещё немного!.. Сейчас мы расправимся с вами!

Один из стражников был совсем близко. Катя увидела его свирепое лицо. В зубах он держал нож.

— Ой! Дядя Алёша! — Катя в ужасе отскочила от окна.

Трот опустился на колени перед железным сундуком.

Ключ таял у него в руках, и ему казалось, что с каждой каплей тает его сердце.

Дрожь в руках мешала ему вставить ключ в замочную скважину. Холодные капли стекали по пальцам.

— Позвольте, я вам помогу! — Волшебник Алёша обернул руку плащом, схватил тающий ключ-невидимку и быстро вставил его в замочную скважину.

Ключ повернулся со стеклянным звоном.

Тяжёлая крышка сундука, стукнув, откинулась, словно какая-то сила толкала её изнутри.

И глазам присутствующих предстали лежащие в беспорядке, сияющие, как найденный клад, золотые колокольчики.

Воздух в комнате наполнился мелодичным звоном. Стены словно раздвинулись от их радостного блеска.

Волшебник Алёша потянулся к ним, но золотые колокольчики сами нетерпеливо взмыли к нему навстречу, поднимаясь из мрака сундука. Они улетали, ускользали из рук, растворялись в воздухе.

В своём полёте и сверкании они звонили освобождённо и счастливо. Их звон превращался в еле слышный смех.

Волшебник Алёша поднял вверх последние колокольчики и, как стаю птиц, выпустил их на волю.

Золотые колокольчики исчезали один за другим, и крики радости и изумления неслись откуда-то снизу, с площади.

И вдруг губы Ниточки дрогнули — она улыбнулась. Слабо, неуверенно, но улыбнулась.

Ниточка пошатнулась и ухватилась за плечо Трота, словно улыбка была ей не под силу.

Но и этой робкой улыбки было достаточно.

Дверь-загадка скрипнула и медленно отворилась сама собой.

За дверью стоял король. Мелькнуло искажённое от ненависти лицо Главного Сборщика Улыбок.

Застывшим, остановившимся взглядом король смотрел на опустевший сундук.

— Ах!.. — тихо сказал король и выронил из дрожащих рук чёрную колбу, от которой во все стороны разлетались мертвенные, мрачные лучи.

Счастливый, торжествующий смех рвался вверх с площади.

Король, бледнея, попятился, вздрагивая и растерянно озираясь.

Но смех настигал его, ликующий и свободный.

Король не выдержал и, зажав уши руками, со стоном ужаса выбежал из зала. Стража, слуги, придворные, словно подгоняемые волнами смеха, бросились вслед за ним.

— Обопрись на меня, не бойся, Глазастик! — послышался за окном голос Вихрика. — Подумаешь, летать! Что тут такого?

Мимо окна, плавно опускаясь, летела Глазастик.

Она испуганно улыбалась. От улыбки лёгкое сияние порхало вокруг её лица.

— Боюсь! Держи меня, Вихрик! — лепетала она. — Ой, разобьюсь! Ещё как далеко до земли!

— Какая ты стала тяжёлая, ф-фу! — отдувался невидимый Вихрик. — Никаких ветреных сил не хватит!

— Что-то щекочет усы! — заметил кот Васька. — Кажется, это моя улыбка! Пожалуй, это мур! Даже несомненно.

— Ниточка, скорее на площадь! — крикнул Трот.

Волшебник Алёша подхватил кота Ваську на руки. Они побежали пустыми залами, удивляясь, что никто не попадается им навстречу, никто не пытается их задержать.

Во дворце было тихо и пустынно. Только носовой платок, обшитый тонким кружевом, лежал на блестящем полу.

Волшебник Алёша выбежал из дворца, остановился на верху лестницы, ступени которой веером спускались на площадь, и не узнал города.

Лучи солнца пробились сквозь редеющие облака и позолотили каждую розу-снежинку, отчего весь воздух засверкал и заискрился.

На нижней ступени лестницы стоял молодой скрипач с седыми волосами, и мелодия жизни и освобождения вдохновенно лилась из-под его смычка.

Он не сводил счастливых глаз с девушки, стоявшей рядом. Это была кружевница Миэль.

Миэль глубоко вздохнула, словно пробуждаясь от тяжёлого сна. Она опустила руку, прижатую к щеке и крепко стиснутую в кулачок. Лёгкий красный след остался на нежной коже.

— Неужели?.. — растерянно улыбнулась Миэль, с трудом распрямляя затёкшие пальцы. — Это было так страшно: ветер и пустота…

— Как долго ты летала, как долго длилась смерть… — шептали губы скрипача.

Волшебник Алёша увидел улыбающуюся тётушку Ох, а рядом с ней Глазастика.

Глазастик подпрыгивала на месте и, не переставая, смеялась. И от этого смеха и лучей солнца её юбка стала голубой и пышной, и теперь была похожа на перевёрнутый цветок колокольчик.

— Тётушка Ох, посмотри, как я улыбаюсь! — без конца повторяла Глазастик. — А улыбка не потеряется? А во сне её никто у меня не отнимет? Тётушка Ох, я правильно улыбаюсь?

— Родная моя, — сказала тётушка Ох. — Ты чудесно улыбаешься! Но посмотри, посмотри! Вон старый фонарщик. Он всегда зажигал фонари на нашей улице, и когда у него было хорошее настроение, они становились разноцветными. Как я грустила, когда он улетел. Но теперь он вернулся. А вон тётушка Крем! Забыла, какие она пекла пирожные? Она тоже вернулась. Все возвращаются!