Глазами пришельца - [24]

— Я ещё не совсем разобрался в этом, — признался Рад. — Советский Союз — страна противоречий.

— И чтобы лучше разобраться, организуем-ка мы тебе ещё одну экскурсию.

— Только без женщин, — попросил Рад.

— В человеческом обществе без женщин нельзя, особенно мужчинам.

— Вот когда я окончательно вольюсь в ряды мужского населения этого мира, тогда посмотрим и на женщин. Кстати, по-моему, я уже готов жить самостоятельно.

— Если у тебя всё пойдёт нормально, пожалуйста, живи. Я же не зову тебя всякий раз обратно. Ты сам возвращаешься, — Солт встал и пригласил Рада подойти к нему. — Ну, что? Поехали?

— А инструкции? — только и успел сказать Рад, как очутился в арке какого-то дома. Чёрные брюки, чёрная рубашка и чёрные туфли составили весь его гардероб. Рад недовольно поморщился: до чего же любит Солт всё чёрное! — и вышел из тени.

Уже знакомый проспект Мира. Почему-то все прогулки начинаются в центре города Красноярска, за редким исключением. Куда-то торопятся прохожие, толпа на остановке штурмует автобус. Далее из магазина «Колбасы» вывалился на улицу человеческий «хвост». Рад пошёл по главной улице города пешком. Однообразные тополя, раскинувшие широкие и пыльные листья, вытянулись вдоль дороги, словно солдаты, круглосуточно сдерживающие атаки выхлопных газов главной автомобильной артерии города. Но вот, словно из другой сказки, нарисовались две скромные берёзки в окружении темнеющих рябин в небольшом скверике, уютно расположившемся возле перекрёстка. Они кивали редким прохожим, радовали глаз, вносили разнообразие в бесконечные тополиные шеренги. Через дорогу знакомый ЗАГС приветствовал большими стёклами, которые, отмывая матовый налёт городского смога, усердно тёрла тряпкой, намотанной на швабру, пожилая женщина в синем рабочем халате. За ЗАГСом распахнула двери знакомая «Пельменная». Рад не стал бороться с искушением и зашёл туда, сразу упёршись в очередь проголодавшихся. Здесь стояли студенты и студентки, семейные и одинокие, совсем старые и очень юные. Гвалт наполнял помещение. Очередь двигалась быстро, но рывками. И паузы были весьма продолжительные. Счастливые и сытые пробивались к выходу мимо пока ещё несчастных и голодных. Рад вздохнул и посмотрел на дверь. Но желудок, не обременённый пищей в последнее время, настойчиво проголосовал за стояние в очереди. И когда наконец Рад оказался за стойкой, напротив раздатчицы, то, опьянённый запахами, исходящими из огромных кастрюль, где кипели и закипали пельмени, заказал тройную порцию. Чайник с чаем оказался пустым, и никто не спешил наполнить его, пришлось взять два компота, с очень неаппетитными останками фруктов. Пельмени остыли на удивление очень быстро, превратившись в бесформенную массу, среди которой сами по себе существовали кусочки фарша, непонятно как оказавшиеся на свободе. Но Рад старательно доел этот не то завтрак, не то обед и сытый и довольный вышел на улицу. Пока ничего не случилось. Но Солт мог подкинуть сюрприз в любой момент.

Немного поразмыслив, направился в ЦУМ. В его мире не было таких больших магазинов. Служба доставки гарантировала исполнение заказа в течение часа после оплаты. Служба рекламы диктовала моду на каждый сезон, месяц и даже день. Каталоги всевозможных товаров, буквально падали на головы потенциальных потребителей. А в этом мире лишь спокойный голос диктора медленно разжёвывал небогатый ассортимент трёхэтажного универмага. И не было заметно, чтобы люди, толпами атакующие прилавки, прислушивались к этому голосу. Рад не стал углубляться далеко, остановившись у входа в отдел «Грампластинки», где двадцатипятилетний парень настойчиво вопрошал молоденькую продавщицу:

— Девушка, голубонька, у вас же была вчера в продаже «АББА»! Ну, я очень прошу, просто умоляю, посмотри, может, где-нибудь под прилавком завалялась одна пластинка? В долгу не останусь.

— Мужчина, — механически отвечала продавщица. — Сколько можно повторять. Нет у нас «АББЫ»! Надо было вчера приходить. А под прилавком теперь у нас ничего не валяется. Даже для себя боимся оставлять. Проверка за проверкой.

— Какая бессердечная! — сокрушался покупатель. — У моей девушки сегодня день рождения. Она обожает этот ансамбль. Ну, что я ещё могу подарить любимой девушке?

— Любимой девушке надо делать покупки на барахолке, а не в магазинах, — подошла другая продавщица.

— Да и так уже на одну барахолку работаю, — махнул рукой парень. — А после обеда не привезут?

— После обеда ожидаем Аллу Пугачёву и Высоцкого, — понизив голос, будто речь шла о великой тайне, сообщила молоденькая продавщица. — Но в очень ограниченном количестве. Аллы Пугачёвой — шведский альбом.

— Спасибо, — вздохнул парень. — Мне нужна «АББА». Пойду искать в другом месте.

— На «Затоне», в «Доме грампластинок», вчера была «АББА», — подсказала пожилая женщина, которая уже полчаса критически осматривала большой, но не пользующийся спросом ассортимент.

— Вчера она и здесь была, — пробурчал парень, отходя от прилавка.

— Девушка, а не могли бы вы мне оставить Пугачёву? — тоже вполголоса обратилась к молоденькой продавщице женщина.

— Что вы! — девушка обречённо махнула рукой и повторилась. — Мы даже себе сейчас боимся оставлять.