Глазами маршала и дипломата. Критический взгляд на внешнюю политику СССР до и после 1985 года - [5]

В то же время, не выполняя обязанностей руководителя государства и партии, Брежнев не только оставил за собой свои прерогативы, но прихватил и чужие, лишив значительной части положенных прав А. Н. Косыгина, работавшего тогда Председателем Совета Министров страны. С учетом того, что Брежнев от экономических реформ, начатых в середине 60–х годов, к этому времени отказался, а экономикой — наиболее трудоемким и сложным делом для руководителя — сам он не занимался и в значительной мере мешал Предсовмину, она постепенно приходила в расстройство: падала производственная дисциплина, уже появлялись (правда, пока отдельные) нарушения кооперационных связей (невиданное ранее дело!). Поскольку Госплан СССР постепенно тоже становился все более бесправным, нарушалась сбалансированность народного хозяйства. Близкие к Брежневу люди, руководители КГБ, МИД и Минобороны (Ю. В. Андропов, А. А. Громыко, Д. Ф.Устинов), решали в первую очередь свои проблемы, а их хватало. Эти органы, ведавшие оказанием крупномасштабной внешнеэкономической помощи и несшие за нее ответственность, получали для этой цели большие денежные и материальные ресурсы.

Обстановка в регионах страны была напряженной. Особенно болело сердце за Россию. В ней разрушалось сельское хозяйство. Авантюристы с учеными званиями, степенями и партийными билетами, глубоко равнодушные к нуждам народа, выдвинули оторванную от жизни программу ликвидации «бесперспективных» деревень и с большим рвением приступили к ее реализации. Переселению по этому проекту подлежало много миллионов людей. Проходило оно часто без согласия народа. В «бесперспективных» деревнях закрывались школы, медицинские пункты, магазины. Выхода не было. Люди были вынуждены выезжать, чаще не в другие села, куда планировался руководством их выезд, а в города. Никто толком не рассчитал, сколько миллиардов рублей и какие материальные ресурсы будут нужны России, чтобы миллионам людей построить на новых местах жилье и создать все необходимое для жизни, сколько земли пропадет, какой ущерб это нанесет экономике страны.

По–другому это было организовано в Литве, где переселение с хуторов проводилось постепенно и было материально обеспечено из союзного государственного бюджета. В других республиках это абсурдное и другие похожие решения умели как–то обходить. Там руководство республик, имевшее большую самостоятельность в действиях, проявляло сдержанность, а иногда и просто не выполняло эти решения. А Россию защитить было некому. Всесильный центр командовал областями напрямую, зажимал их в кулак и вершил дело. В этом — наша большая вина перед крестьянами России.

Большими были военные расходы. В 1984 году они составили 61 млрд. рублей (8% валового национального продукта, почти 11% национального дохода и 16,5% государственного бюджета). Это были наибольшие военные расходы за предшествующие 20 лет.

Раздумья о неизбежных трудностях, ожидающих страну, тревога за состояние экономики усиливались, когда вспоминал, каков же уровень компетентности и ответственности многих больших руководителей, в том числе и ряда членов Политбюро, как готовятся и принимаются важные решения по крупным проблемам экономики. Министр обороны Д. Ф. Устинов до кончины в декабре 1984 года являлся членом Политбюро. К нему поступали все проекты решений перед их рассмотрением в Политбюро. Генеральный штаб по каждому из них составлял для министра свое мнение, а большинство из них и визировал. Проекты таких решений готовились тщательно, по 9–12 месяцев, согласовывались во множестве ведомств, в первую очередь, разумеется, в Госплане СССР, но материально они далеко не всегда обеспечивались. Почему–то в руководстве об этом не очень беспокоились. Многие члены Политбюро, принимая решения, заранее знали, что значительная часть из них выполнена не будет (выполнялись те, за которыми приглядывал влиятельный шеф, в частности решения по обороне). Зная, что многие из этих решений не будут выполнены, руководители строили сами для себя этакие «потемкинские деревни». Горько, но факт.

Мои размышления перенеслись к проблеме Афганистана. И здесь было не легче. В конце 1979 года Советский Союз ввел свои войска в Афганистан. Конечно, обстановка там складывалась тревожная. Поддерживаемый нами режим находился под угрозой. Затрагивались, разумеется, и наши интересы, но не настолько, чтобы вводить туда войска, подрывать наш престиж и международное положение. Тем не менее войска были введены. Такие действия Советского Союза противопоставили нашу страну большинству стран мира, сделали ее в глазах практически всех государств агрессором. Они дали великолепную возможность новому президенту США Р. Рейгану взвинтить еще больше гонку вооружений. Военные расходы в США за четыре года выросли со 160 до 300 млрд. долл. в год. Он объявил Советский Союз «империей зла». Антисоветская пропаганда США захлестнула мир, была окончательно сорвана ратификация Договора ОСВ–2 (об ограничении стратегических наступательных вооружений), подписанного Л. И. Брежневым и Дж. Картером в июне 1979 года. Застопорились переговоры по сокращению ядерных и обычных вооружений. Дорого обошлась нам афганская авантюра!