Глаза войны - [103]

Постепенно карта Старый Атагов покрывалась синими значками. Несколько раз я брал тайм-аут на перекур.

С наслаждением разгибался и растирал затекшую поясницу, крутил шеей, она хрустела, тер красные глаза. Освещение было поганое, приходилось постоянно напрягаться.

Прав был Саша, мы знали так мало!

Но вот что удивительно, все называли убежища Хачукаева. Вот только этих убежищ у него получалось не меньше семи штук. Едины они были в одном — «Шейх» в случае опасности уходил к реке и там отсиживался.

Никто толком не знал, что у него там. Дом? Схрон? Землянка? Или просто он лодке переправлялся на другой берег Аргуна, и там отсиживался в Новых Атагах?

Хотя, чего проще — садись на машину и езжай дальше на юго-восток километров десять, там начало ущелья и очень страшное место. Военные его назвали «Волчьими воротами». Духовское местечко, крови русской там пролито немало.

Так нет, Хачукаев не уходит, стоит здесь. Как форпост боевиков, что основались в Аргунском ущелье, и он здесь как часовой, отвлекающий, оттягивающий на себя многие силы? Или он дурак сам по себе, вызывающий для своего удовольствия огонь на себя, показывающий нам и своим арабским хозяевам, мол, я ничего не боюсь. И если мне арабы подкинут еще денег, то я такое могу устроить! Непонятно это.

Это были не только мои мысли, но и всех моих товарищей по этой войне.

Периодически открывали дверь в коридор, все курили и дым даже не клубился, а плавал слоями. Лампочка, и так тусклая, из-за никотинового тумана и вообще перестала освещать углы.

Выходили на улицу, открывали дверь в мою комнату и дверь на улицу, так немного проветривало. Но через полчаса все повторялось вновь.

Глаза у всех были красными и от усталости, и от напряжения, и от табачного дыма. Я посмотрел на часы. Ого! Полчетвертого утра! Понимали, что поутру приехать может не только наше командование, но и ребятишки из прокуратуры. С этих станется.

Есть у меня знакомый опер, тот служил в Прибалтике, и когда националисты подняли голову, то прокуратура с КГБ активно отлавливала подрывной элемент, в том числе и подстрекателей к русским погромам. Прокуратура зачастую проявляла инициативу в этом деле. Зато когда власть поменялась, то прокурорские, те же самые, замаливая свои грехи, открыли охотничий сезон на своих бывших «смежников». И моему пришлось приложить немало усилий и смекалки, благо, что документы прикрытия имелись, чтобы эвакуироваться самому и вывезти без потерь семью. Его фото, вкупе со многими «врагами нового государства» были развешены на каждой остановке общественного транспорта. Вот только новые хозяева не простили прокурорских, некоторые сели на скамейку «запасных». И судили их как врагов народа. Никто не любит проституток. Если уж ты выбрал свой путь, то иди по нему. Тогда даже враги к тебе будут относиться с уважением.

Некоторые из прокуратуры чеченской воевали в первую кампанию против нас, потом «сложили оружие», получили должности, «перекрасились». Только вот думаю, что и боевики относятся к ним с презрением, не говоря уже про нас. Военные же, наверное, ждут возможности и команды, чтобы устроить им «шквальный шальной снайперский обстрел». Мол, перепутал вражеский снайпер цель. Только вот никто из командиров не даст команду стрелять по прокурорским.

Растер лицо. Все, хоть и спал, но от усталости всякая чушь в голову лезет. Нельзя быть таким кровожадным.

Я-то хоть поспал, а как же мужики?

Мои запасы кофе выпили быстро, Саша принес свой кофе, Разин — свой. Дневальный не успевал кипятить чайник.

— Мужики, а что афганец собой представляет? — спросил я.

— О, Серега, это еще тот фрукт! — Ступников важно поднял палец вверх.

— Я понимаю, фрукт южного происхождения.

— Он все же араб, алжирец, зовут его, — он открыл свои записи, — Аййуб. Пишется с двойной «й». Фамилия, если я сумел правильно записать — Абдулазы.

— Он чем-нибудь, кроме трудно выговариваемого ФИО знаменит, примечателен?

— Я же тебе говорю, что тот еще фрукт! В Алжире получил мусульманское обучение, потом поехал на заработки во Францию. Там в Лионе познакомился со своими земляками, те потащили его в мечеть, что в пригороде Лиона. А уже там имам этой мечети Шелали бен Шелали, — Ступников сверился с записями, — начал промывать ему мозги. Христиан ненавидит как черт ладана. Где только пахнет кровью — тут же организует помощь за панисламскую идею. Еще в 1994 году организовал поставку оружия албанцам, что проживали в Сербии. У самого этого черта есть два сына. Менад и Мурад. Менад прошел подготовку в Афганистане, является большим специалистом по производству и применению боевых отравляющих веществ.

— Газы что ли?

— Не только, аэрозоли также, отравление источников воды. Неоднократно бывал в Чечне. Вот и сейчас привозил гуманитарный груз. Придумали они простой способ эвакуации духов на отдых во Францию. Повоевал, а потом на Лазурное побережье. А? Лазурное море, белый песок. Девушки-француженки в бикини, нудистский пляж, коктейли в высоких бокалах, хотя по мне и пиво сойдет… — Саша мечтательно закрыл глаза.

— Э-э-э-э! Мужик! Ты сейчас слюну пустишь, давай дальше.

— Так вот, во время всех своих визитов они просто отдавали свои паспорта духам, те улетали на этот Лазурный берег греть пузо, а арабы шли с наглой мордой во французское посольство и заявляли, что так, мол, и так, паспорта они утратили, потеряли, украли и прочую ерунду. Им выдавали новые. А также они изготавливали паспорта у себя во Франции, вклеивали присланные фото чеченских бандитов, и уже здесь вручали им в торжественной обстановке. Как ударников бандитского труда местком и профсоюзы премировали их поездкой на юг Франции. Ах да, этот имам и семейство говорили, что было здорово рвануть или отравить посольство России во Франции.