Глаза Тирана - [121]

– Нет более древнего страха, чем страх перед мглой, – тихо и медленно проговорил Далеар.

Кристиан не мог видеть своего врага – его скрывала густая пелена ночи. Очередной удар был направлен прямо в сердце. Каким-то чудом Крис успел скользнуть вбок и избежать быстрой расправы. Он почти ничего не видел, поэтому полагался лишь на свои обостренные чувства заклинателя. Тьма полностью скрыла Далеара, сделала его невидимым и неслышимым.

– Ты подонок, Далеар, – прорычал Кристиан, рассекая мрак грозным мечом. – Ты не достоин жизни.

Из-под ночной завесы вынырнул сдавленный смешок. Заклинатель отвлекся и едва не стал жертвой уродливых, покрытых ядовитыми шипами лиан, выскользнувших прямо из мглы.

– Белтанар говорил, что никто из нас не достоин жизни. – (Голос Далеара казался далеким, но Кристиан не обманывал себя – враг близок и готов в любой миг завершить бой, забрав в преисподнюю очередную душу.) – Наш властитель не ценил бытие, почитал людей слабыми и ничтожными. А разве слабость заслуживает жалости? Белтанар отвечал прямо: нет! И я с ним солидарен.

– Ты глупец, помешавшийся на власти и крови!

– Я реалист, – возразил Далеар. Его львиное лицо проступило сквозь мрак. – Ни власть, ни кровь мне не потребны. Я правлю Ворталом уже семь веков, при мне сменилось два властителя и добрый десяток лордов. Я старше других иерархов, я жесток и силен. Но разве правитель может быть слабым? Смеет ли он показывать свою боль, свои страхи и переживания? Нет! Повелитель обязан нести в сердце холод, а в душе – пустоту, а иначе он уподобится ничтожной щепке в бурном океане реальности. Сила исключает добродетель. – Далеар небрежно взмахнул рукой, и тьма отступила. Теперь хозяин Вортала уподобился отражению грозного хищника в зловещих зеркалах Недриарна. – Пролитая мною кровь, – продолжил он, медленно надвигаясь на заклинателя, – дань тому мраку, который вскормил и меня, и всех моих подданных. Мы, ангелы смерти, дети ночи; мы преклоняемся пред ее нерушимым троном. Взамен она дарует нам защиту и покровительство. Но, увы, ничто в этом грязном мире не дается даром. Маги платят собственными жизнями, мы – жизнями смертных людишек.

Кристиан невольно отстранился. Сомкнувшаяся вокруг него тьма немного ослабила хватку, милостиво позволив вдохнуть свежий воздух.

– Долгие годы – наша главная ценность, – отозвался заклинатель. – Но плата твоя непомерна. Почему люди должны страдать ради твоей мерзкой прихоти?

Далеар поднял кинжал, внимательно взглянул на его тонкое, чуть искривленное лезвие.

– Человечество страдало всегда. – Лорд Вортала низко опустил голову. Россыпь серебристых волос скользнула по его холодному лицу. – Эпидемии, пожары, голод – создатель преподнес людям много бедствий. Но страшнейшую кару они выдумали для себя сами – они породили кровавые войны. Вспомни историю, Кристиан. Взгляни на ветхие страницы и скажи, что ты увидишь. – Он пристально посмотрел на Криса. (Заклинатель не выдержал и опустил глаза.) – Лабиринты наших летописей наполнены болью, терзаниями и кровью. Мы воевали неизменно, мы рождались и умирали с мечами, мы боготворили богов сражений, посылающих нам победы. Люди не ценят жизнь, забывают о смерти. Опьяненные властью и богатством, они готовы зубами рвать противников, нести гибель всем, кто встанет на пути.

Далеар замолчал и неожиданно атаковал Кристиана – подло и расчетливо. Заклинатель не успел выставить защиту и оказался на полу. Тьма мгновенно окутала его своими ледяными объятиями, наполнила легкие жгучим пеплом.

– Для людей королевства Флеверт я – бог. – Лорд Далеар схватил Криса за грудки и отшвырнул к стене. Кинжал выпал из его рук, но тьма услужливо вернула оружие хозяину. – Я стал творцом и кумиром, я показал человечеству вкус смерти. Люди Флеверта узнали запах крови, поняли, сколь страшен мрак, несущийся на моих черных крыльях. Я рассказал об ужасах и страданиях, я показал истинный лик войны. И народ понял меня, ужаснулся. Да, люди каждый день смотрят на то, как инквизиторы сжигают на кострах магов и еретиков, вдыхают аромат свежего пепелища. Они боятся, но преклоняются; они ненавидят, но чтят. И в этом их сила, их путь. Скажи мне, Кристиан, когда Флеверт воевал с соседями? Когда он проливал чужую кровь? Боюсь, ты не ответишь, ибо твои идеализированные взгляды поверхностны и не способны заглянуть в сущность вещей, в самую их сердцевину. Знай же, герой, Флеверт никогда не вступал в побоища, никогда не нес соседям зло. У королевства нет врагов – я просто не допущу их на землю, принадлежащую мне по праву. Мои рабы знают цену жизни и смерти, им вполне достаточно крови, проливаемой инквизиторами.

– Ты убийца, – упрямо бросил Кристиан, поднимаясь. – Ты истребляешь магов и жестоко казнишь неверных.

– Да, герой, но это цена за жизнь. Без меня Флеверт погрузился бы в пучину войн. Он вкусил бы страшное разорение, беспощадный холод. Я избавил свое королевство от лишних страданий. Пусть бесчеловечно, пусть грязно, но избавил. Оривиэл никогда не был способен на подобные шаги. Он слишком кичился праведностью и чистотой, чрезмерно гордился своим благородством. А каков итог? Твоя страна пала, ибо не ведала разницы между светом и тьмой, абстрактно делила мир на черное и белое, коварно прикрывалась маской великодушия. Если Дреара – оплот жестокости, то Оривиэл – сердце лицемерия. Что хуже – прямолинейная злоба или слащавое ханжество?