Глаза тигрицы - [14]

– Отправь его на мясо. Похоже, я напрасно потратил деньги.

Джио пришел к отцу. Ему тогда исполнилось шестнадцать. Он уже пару лет не заикался, но сейчас, стоя перед Бенито, почувствовал, как напряглись его голосовые связки. Он совладал с собой и попросил:

– Отец, дай мне неделю. Если я не справлюсь, делай с ним все что хочешь.

Пьяный отец жестоко передразнил сына:

– Т-т-ты ув-в-в-верен, Дж-дж-джио?

Джио хотел ударить его, но сдержался. Сколько раз он сдерживал себя, решив, что не стоит демонстрировать свою ранимость старому человеку. Уже тогда он знал, что при первой возможности покинет родительский дом и создаст собственную компанию.

Его мечта осуществилась раньше, чем он предполагал. Джио сумел за неделю укротить жеребенка, и отец был вынужден неохотно сказать:

– Что же, он твой. Ведь ты вложил в него труд. Я склонен после этого считать, что ты не совсем безнадежен и не опозоришь имя Коретти.

Джио ухватился за представившийся ему шанс. Той же ночью он уехал из дома и с помощью Марио определил жеребенка в близлежащую конюшню. Следующие несколько недель Джио искал работу и нашел ее в другой конюшне – рядом с Сиракузами. Он заключил сделку с владельцем. Он обязался работать за еду и проживание, а также за бесплатное содержание своего жеребенка. В свободное от работы время Джио сам тренировал Мисфита и вырастил из него победителя.

Босс оценил потенциал Джио и скакуна. Его лошади выступали на скачках в Англии, Ирландии и Франции. Он предложил записать и Мисфита. С тех пор Джио уже не оглядывался назад. Мисфит стал чемпионом сразу, буквально за одну ночь, и Джио сторицей вернул затраты своему учителю и боссу.

Когда ему исполнилось девятнадцать, он выигрывал миллионы на крупнейших ипподромах Европы. Джио приобрел репутацию талантливого тренера, а затем и конезаводчика.

Мисфит уже давно не выступал, однако владельцы европейских конюшен платили астрономические суммы за то, чтобы жеребец покрыл их кобыл. По меньшей мере дюжина его потомков стали чемпионами.

Джио окинул жеребца быстрым, но внимательным взглядом и, удовлетворенный тем, что тот в хорошей форме, снова ласково похлопал его по шее. Когда он вышел из конюшни, мысли его вернулись к Валентине Ферранти. Как он сможет работать, если только и делает, что думает об этой девушке?

К концу первой недели Валентина валилась с ног от усталости. Дорога в один конец отнимала у нее два часа. После посещения отца в больнице она обычно ложилась в постель около полуночи, а вставала на следующее утро в пять часов.

Дела у отца были неважные. Он записался в очередь на операцию, но в ожидании могли пройти месяцы. Валентина испытывала страх при мысли, что с ним в любой момент может случиться очередной приступ – сильнее того, что был. Мать ее также жила в постоянном напряжении.

Валентина держала в руках тарелку с выпечкой, когда дверь в кухню открылась, напугав ее. Как только она увидела того, кто вошел, тарелка выскользнула из ее рук и упала на пол.

От постоянной усталости движения девушки были замедленными. Она, словно в тумане, наклонилась и стала поднимать осколки.

– Давай я тебе помогу, – услышала она голос Джио.

Валентина неохотно подвинулась. В эту минуту появился кто-то из кухонных работников, и Джио приказал ему убраться. Он взял Валентину за руку и вывел из кухни. Она запротестовала:

– Я устроила этот бардак, мне и убирать.

– Оставь, – протянул Джио, поворачивая ее лицом к себе. Он взглянул на часы и поинтересовался: – Что ты здесь делаешь? Сейчас уже восемь тридцать.

Валентина вспыхнула, остро ощущая запах Джио – мужской и мускусный. Должно быть, он работал с лошадьми. Он был очень высоким и внушительным. Широкие плечи скрывали все, что происходило за его спиной. В животе Валентины появилась странная боль. Она почти не видела его в течение недели, и только когда напряжение немного спало, поняла, что подсознательно ждала, когда же он появится. Девушка рассердилась на себя, но сердиться на Джио было куда проще, поэтому она подбоченилась:

– Я задерживаюсь в кухне допоздна, потому что в это время здесь намного спокойнее и я могу экспериментировать с новыми рецептами.

– Работать допоздна можно, если поздно начинаешь, но ты регулярно приходишь в семь часов утра – гораздо раньше остальных.

– Откуда ты знаешь? – с подозрением спросила Валентина.

– Знать такие вещи – моя обязанность.

Резкий ответ был готов слететь с ее губ, но она прикусила губу, вспомнив, как не сдержалась неделю назад и потом мучилась несколько дней.

– Хорошо, – неохотно сказала Валентина. – Я больше не буду задерживаться.

– Ты выглядишь изможденной. И почему-то, – добавил Джио, – я не верю тебе.

Девушка спорить не стала: она действительно переутомилась. Валентина сняла фартук:

– Ну что ж, тогда ты не будешь возражать, если я поеду домой?

Джио взял ее за руку и буквально потащил к своему джипу:

– Я отвезу тебя – в таком состоянии тебе нельзя садиться за руль.

Валентина попыталась было протестовать, но он отмел ее возражения, усадил в машину и застегнул ремень безопасности. Она почувствовала прикосновение его руки к своей груди, и ее словно накрыла жаркая волна.