Глаза ребёнка - [39]

— Освидетельствование только через три недели, — сказала Терри. — Для нас с Крисом это время чрезвычайно важно. Нам нужно побыть одним, когда над нами не будет довлеть постоянное присутствие Рики, чтобы подумать обо всем.

Роза устало закрыла глаза, потом тихо произнесла:

— Несколько месяцев я ничего не говорила тебе. У тебя забрали дочь. От человека, который, как ты уверяешь, любит тебя, только одни проблемы. От ребенка, которого люблю я, осталась одна оболочка. И все равно я ничего не говорила тебе.

— Что же ты хочешь сказать мне, мама? — спросила Терри.

— Что все твои решения, Тереза, неправильны. Начиная с Кристофера Паже. И что расплачиваться за них приходится Елене.

— Крис здесь ни при чем. За все отвечаю я.

— Вот как? Тогда почему же, вместо того чтобы говорить о Елене, мы снова и снова говорим о нем? Терри, эта девочка дорога мне. Мне больно смотреть на нее. Я понимаю, что в ваших отношениях с Крисом нет ничего предосудительного, по крайней мере в том смысле, какими их представляет Рики. Однако с существованием этого человека связаны все твои решения, касающиеся интересов Елены. В том числе и решение оставить Рикардо Ариаса.

— Я оставила его ради Елены.

— Вот как? — с горькой иронией вопрошала мать. — И поэтому теперь Елена принадлежит Рики?

— Мама, я делаю все, чтобы изменить ситуацию.

Роза покачала головой.

— Не думаю, что это у тебя получится, Тереза. Во всяком случае, не таким способом. Рики — это непреложный факт. Крис же — совсем другое дело, и он слишком дорого тебе обходится. Прошу, скажи ему, чтобы он оставил тебя в покое.

— Как у тебя просто получается. — Терри повысила голос. — А когда тебе кто-то нужен — по-настоящему нужен? Когда просто хочется с кем-то посмеяться? Тебе известно это чувство?

— Нет. Но мне также неизвестно, что такое потерять ребенка. Твой смех дорого стоит.

В который раз Тереза испытала угрызения совести из-за того, что произошло.

— Именно поэтому мы и едем в Италию — чтобы все обсудить и понять, возможно ли построить совместное будущее, которое устроило бы и наших детей. — Она начинала нервничать. — Ты себе и представить не можешь, как полезно иногда бывает просто поговорить.

Лицо Розы оставалось таким же бесстрастным.

— Ты уверена, что Карло ничего не сделал твоей дочери?

Некоторое время они молча смотрели друг на друга.

— Я не могу поклясться, — произнесла Терри. — Но я не верю, что он способен на такое. Эксперт попытается установить, в чем дело.

— Эксперт, скажите на милость, — презрительно бросила Роза. — Что-то вроде того судьи?

— Это совсем другое. — Тереза почувствовала, что ей становится трудно говорить. — Этот человек профессионально разбирается в детских проблемах.

— И ты, разумеется, связываешь с ним свои надежды. — Лицо Розы по-прежнему ничего не выражало, и только глаза выдавали ее страдание. — Совращение ребенка — это чудовищно. Ты можешь обвинять меня в чем угодно, но я никогда бы не допустила, чтобы такое произошло с тобой или твоей сестрой.

Терри на мгновение показалось, что над словами Розы, особенно невысказанными, витает тень отца.

— А почему ты думаешь, что мы с тобой отличаемся друг от друга? — спросила она.

Роза уловила скрытый намек на Рамона Перальту и испытующе посмотрела на дочь. Но, как всегда, она ни словом его не помянула.

— Полагаю, — произнесла Роза усталым голосом, — ты уже сообщила Рикардо?

— Да.

Рикардо сдержанно отреагировал на известие об отъезде Терри — он просто аккуратно записал сроки и ее маршрут.

— Что случись, Рики должен знать, где меня искать, — объяснила Тереза. — Мама, если бы Елена проводила со мной не только выходные, я бы никогда не поехала. Если без меня ты заберешь Елену к себе на субботу и воскресенье, вам обеим будет хорошо.

Роза молчала — вид у нее был сокрушенный. Только теперь Терри заметила слезы на глазах у матери. Уходя, она поцеловала ее, словно предлагая забыть о размолвке.

Был одиннадцатый час, уже совсем стемнело. Поднимаясь по лестнице к себе, Терри подумала, что хорошо бы как следует выспаться.

Дверь оказалась открытой настежь.

Женщина помедлила и заглянула в гостиную. Из-за темноты Терри ничего не видела.

Она вошла, озираясь по сторонам: в комнате как будто ничего не изменилось. Вдруг у нее за спиной кто-то мягко закрыл дверь.

Тереза обернулась — и крик застрял у нее в горле. У двери она заметила чью-то тень.

— Нет, — дрожащим голосом вымолвила она. — Пожалуйста…

Тень шагнула к ней, и в тусклом свете уличных фонарей она увидела протянутую к ней руку.

Зажегся свет. У торшера стоял ухмыляющийся Рикардо Ариас.

— В чем дело, Тер? Помнится, раньше ты была не прочь испытать некоторое возбуждение.

— Что ты здесь делаешь? — спросила Терри, не в силах справиться с волнением.

— Ты сегодня какая-то нервная. — Он удивленно вскинул брови. — Что, поджидаешь своего приятеля? Вот было бы весело.

— Как ты вошел сюда?

— Помнишь, когда моя машина была в мастерской, я одолжил твою, чтобы отвезти Елену. — Он снова ухмыльнулся и показал Терезе ключи. — Не стоит оставлять запасные в бардачке. Кто-нибудь может воспользоваться ими.

С этими словами Ариас бросил ключи на пол. Там, на связке, были также ключи от дома матери и от дома Криса.