Глаза ребёнка - [184]

Лернер кивнул.

— Продолжайте.

Кэролайн выдержала паузу, притягивая к себе взоры присяжных, затем грустно взглянула на Карло.

— Ты говоришь, что папа всегда был рядом с тобой. Ты, должно быть, хорошо его знаешь: можешь ли ты представить себе, что он способен совершить нечто такое, что поставило бы под угрозу вашу совместную жизнь?

Какое-то смятение на мгновение отразилось в глазах Карло. Паже был уверен, что только он различил этот взгляд, неизмеримой болью отозвавшийся в его сердце. Последний раз он видел Карло таким несчастным и беззащитным много лет назад.

В следующую секунду к Карло вернулось самообладание, и он, глядя в глаза Кэролайн, твердо ответил:

— Нет. Я не могу такого представить.

12

Денис Харрис сидела неподалеку от Елены Ариас, наблюдая, как та играет с тряпичной куклой, которая пришла на смену пластмассовой «Терезе», и размышляла о черной собаке, по ночам преследовавшей девочку.

Елена еще ни разу никому не рассказывала о своем кошмаре. Но прошедшей ночью, проснувшись вся в слезах, впервые призналась Терри, что боится черную собаку. Это подтверждало догадку Харрис, которая считала, что объяснение хроническим кошмарам Елены, как и самой Терри, следует искать в перенесенной ими душевной травме. Теперь появились первые признаки того, что скрытые страхи девочки начинают выходить за пределы подсознательного.

Сейчас Елена играла на ковре в офисе Харрис, залитом лучами полуденного солнца. Ее мать дожидалась в приемной, изучая показания свидетелей. Харрис рассчитывала увидеть ее изможденной и опустошенной. Однако, когда утром они говорили по телефону, Харрис показалось, что Терри настроена весьма решительно и хотела только одного — докопаться до истинного значения терзавших Елену кошмаров. Денис Харрис мало что знала о Терезе, но могла сказать наверняка: Елена была для нее превыше всего, и она не остановится ни перед чем, чтобы ее дочь вернулась к нормальной жизни.

— Тереза устала, — сказала Елена про куклу. — Она хочет отдохнуть.

Так дети, изображающие сценки из семейной жизни, говорят своим куклам, принимая на себя роль их родителей. Однако девочка произнесла это дрожащим голосом, словно предчувствовала недоброе. Харрис показалось, что в словах Елены есть скрытый подтекст, который она пока не в состоянии расшифровать. Девочка положила куклу на спину, потом задумалась и перевернула на живот — кукла словно уткнулась лицом в мягкий ковер. Обращаясь к самой себе, Елена объяснила:

— На улице разбойники.

Харрис придвинулась ближе.

— Может, ей станет спокойнее, если рядом будет спать крокодил.

Девочка молчала. Потребовался целый сеанс, чтобы она привыкла к присутствию этого персонажа, и его роль защитника все еще вызывала в ней смутную тревогу. Денис осторожно положила фигурку крокодила рядом с куклой.

— Теперь Тереза в безопасности, — успокоила она. — И может спать сколько душе угодно.

Елена нахмурилась и протянула руку к кукле; Харрис подумала, что ей вдруг стало страшно и она решила поиграть во что-то другое. Но девочка только перевернула куклу на спину и поправила надетое на нее красное платьице. Девочка настороженно взглянула на Харрис и произнесла:

— Тереза спит.

Доверившись инстинкту и профессиональному опыту, Харрис сидела не шелохнувшись. Она видела, что Елена взвинченна; напряженный голос, недоверчивый, исподлобья взгляд, от которого становилось не по себе. Довольно долго — или это только показалось Денис — Елена оставалась неподвижна.

Харрис украдкой посмотрела на часы; через двадцать минут к ней должен был прийти очередной пациент. Но ей не оставалось ничего другого, кроме как сидеть и ждать.

Елена, словно боясь дышать, взглянула на нее исподтишка. Еще минуту она сидела не шевелясь, потом протянула руку и взялась за подол кукольного платья.

Она медленно задрала платье, примерно до того места, где должна быть талия. В глазах девочки отражалась сосредоточенность и какой-то испуг.

Она молча двумя пальцами стала гладить куклу по животу.

Харрис как можно мягче спросила:

— Что это?

У Елены словно сперло дыхание, затем дрожащим голоском она пояснила:

— Разбойник щекочет Терезе животик.

Харрис предпочла молча наблюдать. Почти незаметно пальчики Елены опускались ниже.

— Что чувствует Тереза? — спросила Харрис.

— Ей приятно. — Голос девочки сделался тверже. — Иногда ей нравится это. Иногда — нет.

Денис промолчала. Елена методично массировала кукле живот.

Харрис невольно прислушалась к звукам улицы — машины, голоса, порывы ветра, от которых подрагивали стекла. Елена же, казалось, не замечает ничего вокруг, пребывая в своем тесном воображаемом мире: глаза ее странно сузились, лицо приобрело отрешенное выражение. Терри говорила ей, что той Елены, которую она помнила с самого ее рождения, больше нет, и описала именно эти симптомы.

Харрис не двигалась с места.

— Когда Терезе это не нравится?

Елена не ответила. Пальцы ее вдруг остановились.

— Что такого делает разбойник, что не нравится Терезе?

Девочка угрюмо молчала. Потом она вдруг отвернулась от Харрис, а пальцы ее вновь принялись поглаживать куклу.

Женщина точно завороженная смотрела, как Елена просунула один пальчик между тряпичными ногами куклы.