Глаза Поднебесья - [31]

— Ты идиотка, Ларо, — прошептала я себе, понимая, что выберу вариант ошибочный на корню, не взирая на любые разумные доводы.

Опрометчивый шаг в мёртвый Мир, будто открыл шлюзы, смыв в небытие робость и нервозность, принеся взамен смелость и уверенность в собственных силах. Я вдруг стала единым целым. Существом, способным свернуть горы, не оглядываясь на старших и не ожидая одобрения или поддержки. И вот это, действительно, пугало! Выглядело так, словно часть меня спала до сегодняшнего дня, а теперь очнулась и требовала свершений. Ждала реальных поступков, а не бесконечного самокопания и глупого нытья.

Я посмотрела на затянутое светло-серыми облаками небо. Бесконечное. Полное странной меланхолии. Одинокое. Ни птиц, ни самолетов. Даже солнце спряталось, не желая дарить ни единого лучика надежды.

— Почему я? — вопрос прозвучал раскатом грома. Правда, поинтересуйся кто-нибудь, к кому обращаюсь, не сумела б ответить. Быть может, к самой Вселенной. Безмолвной и пустой. Серьезно, вдруг она соскучилась в одиночестве? Ведь ангелы, происходившие из этого Мира, погибли. Даже те, кто находился за пределами дома. Они рассыпались в прах, как и всё человечество.

Об апокалипсисе в седьмой Вселенной Тайрус мало рассказывал на уроках. Объяснил лишь самую суть. Но я заинтересовалась вопросом. Гораздо больше, чем знаниями и навыками, которые реально могли пригодиться в будущей работе. Перечитала в базе данных крохи информации, которые можно было раздобыть при моем уровне доступа. Поспрашивала архивариуса Берта и каждый раз навостряла уши, когда кто-то мимоходом упоминал мёртвый Мир.

Если коротко, никто понятия не имел, что стало причиной конца света. Возможно, кое-что могли знать слуги Поднебесья, находящиеся внутри. Но спросить их после катастрофы, увы, не представлялось возможным. На первый же взгляд, ничего не предвещало беды. И на второй тоже. Однако миллиарды душ оказались в хранилище, которое пришлось в срочном порядке расширять. Поговаривали, работа по сортировке вновь прибывших в Поднебесье «огоньков» длилась несколько недель и потребовала огромного терпения и невероятной концентрации. Ведь в таком количестве они туда ещё не попадали. А каждого «гостя» требовалось разместить, внеся информацию о нем в каталог, и запечатать сосуд. Не на годы или десятилетия, как это происходило обычно, а, вероятно, навсегда.

Дело в том, что души из раза в раз возвращаются в одну и ту же Вселенную. Они «привязаны» к дому и в других Мирах не могут существовать. В базе данных я вычитала, что несколько столетий назад слуги Поднебесья по приказу Высших старцев провели эксперимент. Отправили несколько «огоньков» в чужие Вселенные. Кончилась затея трагически. Души оказались неисправимо повреждены, а люди, в которых они вселились, умерли совсем юными.

…Армаду негостеприимных облаков пробился тоненький лучик солнца. Полоска света пробежала по платформе, ловко достигнув моих ног. На миг глаза ослепил ярко-оранжевый всполох, и стало чуть легче. Посланник небесного светила подарил крохотную надежду, что я не зря нарушила десятки правил. А, значит, следует действовать. Лететь на восток от платформы, где полагается находиться городу. Если, конечно, в этой Вселенной не действовали иные правила.

Крылья заработали за спиной, рассекая воздух со свистом, и я испытала новый прилив сил. А заодно и вдохновения. И уже не просто летела, а парила, стараясь не смотреть вниз, чтобы не видеть мертвые леса и поля. То взмывала ввысь, словно вознамерилась протаранить облака и добраться до солнца, то пикировала к земле, наслаждаясь скоростью.

Это был незабываемый полёт. Нереальный. Потрясающий. А, главное, свободный. Не существовало ни невидимых оков, крепко держащих каждого из нас в жестких рамках, ни обязательств. Мне принадлежала целая Вселенная. Или, как минимум, её небо и ветер. Теплый и попутный.

Город появился на горизонте минут через десять. Огромный, но безмерно одинокий.

Издалека могло показаться, что он цел и невредим. Но при ближайшем рассмотрении становилось ясно — ситуация гораздо плачевнее. Высотные здания, как и полтора столетия назад, тянулись к небу, но время оставило безжалостный отпечаток. Подарило слои грязи и уродливые трещины стенам, разрушило балконы, оставило пробоины в крышах. Но удивительное дело — почти все стекла были целыми, пусть и серыми от пыли.

Наверное, раньше этот город — названия я, к сожалению, не знала — был прекрасен. Столь правильных линий я ещё не видела нигде. Ни в жизни, ни на картинках в базе данных. Широкие проспекты тянулись параллельно друг другу. Под прямым углом их пересекали другие столь же ровные улицы. Я пролетала над квадратными парками, как и лес, лишившимися зелени, овальными искусственно созданными озерами, прямоугольными каналами, мостами-близнецами, пересекающими широкую реку. Её берега наверняка специально засыпали песком, чтобы получился идеальный полукруг. Возможно вся эта геометрия кому-то показалась бы абсурдом или излишеством, но меня она вдохновляла. При условии, если не замечать внизу груды железа, бывшие некогда машинами, засохшие деревья и вездесущую серость.