Глаза Ангела - [7]

Японцы включили фонарь и вдруг с удивлением обнаружили, что они не одни в подземелье.

— Что за черт! — воскликнул один из них, вытаскивая автоматический пистолет. — Проклятье!

Мгновение — и они уже мчались вдогонку за Тори и Ариелем, устремившимися в глубь бесконечных коридоров.

Тори отчетливо слышала топот бегущих ног, тяжелое дыхание преследователей. Бежать почти в кромешной темноте было очень трудно.

— Нас нагоняют! — крикнула она Ариелю. Ариель ничего не ответил, увлекая ее все дальше по темному извилистому тоннелю. Снова поворот, и еще один; длинный ряд ступеней, вниз, вниз, в темноту, в неизвестном направлении.

— Быстрее! Они убьют нас, если догонят, — Ариель мог бы и не говорить этого, — Тори сама хорошо понимала, что им грозит, и старалась бежать изо всех сил.

Через некоторое время они вновь наткнулись на огромную пирамиду из человеческих скелетов. Тори снова представилось, что они очутились в могиле, из которой уже никогда не выбраться на свет божий. С того места, где они затаились, был виден арочный вход в комнату; оттуда должны были появиться японцы. И действительно, вскоре в комнату проник луч фонаря, остановился на груде останков, потом коснулся Тори. Она вжалась в стенку, надеясь и молясь, чтобы японцы их не увидели. В эту минуту она ощутила себя сродни этим мертвым, безвинно убитым когда-то людям. Если души их вдруг находятся здесь, может быть, они ее защитят? Девушка внутренне собралась и постаралась ослабить свою психическую энергию до минимума, потому что знала: если японские гангстеры прошли такую же выучку, как она сама, они почувствуют ее энергетическое поле и, следовательно, обнаружат присутствие человека. Ариель, застывший рядом, не делал ни малейшего движения, — он, похоже, прекрасно разбирался в том, как следует себя вести в подобной ситуации.

— Здесь никого нет, — сказал один японец.

— Только мертвецы, — отозвался другой. — Пошли отсюда.

Но японцы продолжали стоять, не двигаясь.

— Эти двое видели нас. Их надо убрать.

Струйка пота потекла по спине Тори. Она узнала голос философа-маньяка, любителя нарушать закон. Он был гораздо опаснее и умнее другого преступника. В тишине громко щелкнул взведенный курок.

— Надо бы раздолбать к черту эти скелеты.

Сердце Тори готово было выскочить из груди.

— Ты что, одурел? Это же кости, чего по ним палить?

— Мне плевать.

— Слушай, эти люди не погребены, значит, их души не успокоены. Они бродят тут. Нельзя их тревожить, это большой грех. Чего ты, в самом деле, разве не понимаешь, что мы не найдем этих двоих? В этом лабиринте сам черт ногу сломит. Пойдем отсюда. Нечего зря терять время, а то пропустим удачную сделку.

— Все же надо бы этих найти...

— Что они видели? Да и не знают, зачем мы здесь! Забудь ты про них. Может, это просто дураки-туристы забрались сюда в поисках острых ощущений.

— Ладно, черт с ними!

Свет стал удаляться, комнату заполнила темнота. Ариель зашевелился, но Тори схватила его за руку и многозначительно прижала палец к губам. Они двинулись вперед только после того, как окончательно стихли шаги японцев.

* * *

Через пару дней после приключения в подземелье старинного особняка Ариель собрался в Сан-Франциско, где у него был собственный великолепным дом на Рашн-Хил, и пригласил с собой Тори. Она с удовольствием приняла приглашение, без сожаления расставшись с Буэнос-Айресом и своим одиночеством. Почему нет? Ариель ей нравился и, кроме того, сильно ее заинтересовал: Тори хотелось понять, как мог заурядный торговец мясом, за которого выдавал себя Ариель, не только прекрасно ориентироваться в подземном лабиринте, но и, похоже, заранее знать, что туда придут головорезы из якудзы?

Просторная гостиная была заполнена разнообразными предметами, принадлежавшими когда-то древним народам Южной Америки: ярко раскрашенной керамикой, каменными скульптурами женщин и животных, деревянным оружием с железными наконечниками для яда.

Ариель налил Тори шампанского и спросил:

— Ты хорошо знаешь город?

— Не очень. — Тори отхлебнула из стакана. — Как коренная жительница Лос-Анджелеса я не люблю Сан-Франциско.

— По сравнению с другими американскими городами он — ничего. Париж, конечно, лучше, но в Сан-Франциско у меня есть работа.

— А что, французы говядину не едят?

— Едят, но в меньших количествах, чем американцы. Кроме того, импортное мясо французские закупщики берут с неохотой. С ними лучше не связываться, даже с японцами — и то лучше.

Тори никогда особенно не нравился Сан-Франциско, но от дома Ариеля она была без ума. По душе ей пришлось и место, где располагалось жилье — дом стоял на горе, из окна был прекрасный вид, кроме того, здесь у нее появилось чувство некоторой отстраненности от всего и покоя.

Девушка посмотрела на Ариеля: он повернулся лицом к окну, в его кофейного цвета глазах отражался пурпурный закат. Они стояли, молча глядя друг на друга. Вид у Ариеля был домашний, расслабленный, несколько рассеянный.

— Я с удовольствием затащил бы тебя в постель, — вдруг проговорил он, — но мне не следует этого делать.

— Ну-ну, это что-то новенькое.

— Нет, ты не понимаешь, Тори. Ариелю было явно не по себе, и Тори, заметив это, хотела прекратить разговор, но потом передумала.