Глаз дракона - [46]
— Это не совпадение. Совпадения не живут в комнате с окнами на восток, с видом на посадочную зону парка Хуанпу. С видом, о котором столько писал твой сын в открытках.
Она проскальзывает в щель между его рукой и дверью. Отблеск его лица, лифт захлопывается и проваливается вниз. Он прав, конечно. Она знала и сама, что совпадения не живут в комнате с видом на парк Хуанпу.
Видишь ли ты воды Жёлтой реки, спускающиеся с небес, неотвратимо стремящиеся к морю?
Аварийное освещение гоняет по коридору мохнатые тени. Тяжёлый ковёр упрятан под молочный целлофан. Повсюду натыканы малярные стремянки. Обои полусодраны, висят потрёпанными кисточками. Запах краски, скипидара, лака… и Цзяоцзы, рыхлых треугольников из мяса и овощей, пожираемых во время торопливых перерывов на обед. Почти осязаемый пожар несварения.
Коридор тянется далеко, редкие двери тёмного дерева с ручками из полированной латуни делят его на равные отрезки. Щедрая глазурная штукатурка ар деко обновляется. Замершие побеги плюща. Пожары ричардий. Женские фигурки вцепились в горящие факелы. Ремонт, волна перемен.
— То ещё местечко; ничего подобного сроду не видела. Ну, не считая Плазы в Нью-Йорке или Дювиля в Майами.
Она поворачивается, чтобы взглянуть на Пиао, света почти нет, глаза его теряются в полутенях. Пальцами он ведёт по стене, по двери, снова по стене.
— На деньги от мерзостной торговли наркотиками можно купить много прекрасных вещей.
— Это здание построено на грязные деньги?
— Торговля опиумом. Его построили Сасуны в начале века. Они были громадным торговым домом, как Жардин…
Он останавливается рядом с дверью комнаты 315. Ключ в одной руке, другая вцепилась в настенную завитушку.
— …до войны здесь можно было снять комнату. Отель «Китай». С собственной водопроводной системой, которую питал источник на окраине города. Здесь были мраморные ванны, серебряные пробки, глазированные фарфоровые толчки в туалетах, их везли из Великобритании. Самый изысканный и красивый ар деко в Китае…
Он втыкает ключ.
— …Ноэль Ковард останавливался здесь. В этом отеле он дописывал «Частную жизнь». Слышала про такую книгу?
— Это где бывшая жена стала призраком?
Он распахивает дверь.
— Мне кажется, англичане понимают толк в стиле. Ноэль Ковард. Глазированные фарфоровые толчки…
— …и шоколад Cadbury…
Даже в этой темени Барбара видит, как он улыбается.
— …такая самоуверенность, такой стиль. Сегодня в Китае сложно найти что-то подобное. А Сасуны, построившие это здание, знали в этом толк. Они были евреями. «Единственная вещь в мире превыше евреев, и это дерби».
— Кто это сказал, Ноэль Ковард?
— Сасуны.
— Неправильно сказали.
— А что, разве евреи не великая нация?
— Конечно, великая. Но самое великое в мире — совсем не евреи и не дерби… Это Кентукки.
Лампы в комнате вспыхивают… лужи тепла. Потоп мрамора с розовыми прожилками, сильно скошенное зеркало глядит с дальней стены. Старший следователь идёт в комнату вслед за Барбарой, смотрит, как свет играет на её плечах, её щеках. Кентукки, он знает, это не в Китае. Наверно, в Америке или Англии. И ему интересно, есть ли там фарфоровые толчки.
Комната находится в организованном беспорядке. Мебель покрывают дюны чехлов. Целлофан. Стремянки, доски, банки с краской, кисти… аккуратно сложены в дальнем углу под двойными венецианскими окнами. Внизу раскинулся город, только артериальный свет дорог, пронзающих Пудун в сторону Бэйлай, нарушает воронью черноту. У девушки, жившей в номере 315, должно быть, водились деньги. За такую роскошь придётся выкладывать не меньше двух сотен юаней за ночь. Такую сумму могут себе позволить дипломаты, руководители компаний, политики… богатеи. Таких людей обычно прослушивают. Старший следователь знает, где искать. Как пёс находит кость, так Пиао находит то, что ищет. Внутри электророзеток в двух комнатах УВЧ-передатчики на чипе. Запитанные от сети, непрерывно работающие. Устойчивые к «подавителям жучков». Передают в очень узкой полосе для определённых приёмников. В телефонной распределительной коробке стоит перехватчик. Запитан от линии. Не нуждается в уходе. Невидим для электроники. Передаёт обе стороны телефонного разговора, стоит поднять трубку. Современная техника. Аккуратная, надёжная… бесшумная. Только шестое бюро имеет доступ к такому оборудованию. Остальные тридцать министерских бюро зависят от человеческих разведданных. Это дешевле… тут наехать, там дать в зубы. Нет, здесь поработало шестое бюро. Пиао ставит на место крышку коробки и завинчивает шуруп. Такая технология — хороший знак. На конце каждого передатчика, пусть и через пару километров отсюда, находится приёмник. За приёмником сидят сонные, скучающие оперативники. Думают о еде, пиве, постели. Но рядом с каждым оперативником, не знающий усталости… магнитофон медленно крутит бобины. Его внимание бездонно. Каждое слово ложится на плёнку. Каждый разговор откладывается на диоксиде хрома. Девушка, а может и Бобби, оба живут на плёнках. Пронумерованных, надписанных чёрным маркером, сданных в каталог. Стоящих там, в рядах других плёнок.
Барбара смотрит из окна. Нити фонарей на горизонте впутываются в её волосы нимбом холодного белого света.
Американский конгрессмен Эван Кендрик неожиданно становится мишенью для арабских террористов. Оказывается, именно он был тем неизвестным героем, освободившим заложников в Маскате. Теперь террористы решили отомстить ему. Вместе с красавицей, которая спасла ему жизнь, Эван вступает в смертельную схватку со злом. Судьба Кендрика и, возможно, всего мира находится в руках загадочного и опасного человека, известного под именем Махди.
Понятие революция в сознании большинства людей является синонимом кровавого противостояния с братоубийством, разрухой, грабежами. Но в последний период все чаще в мире происходят так называемые мирные, цветные революции под красивыми и звучными названиями. Все подобные революции очень точно спланированы, хотя и считаются стихийными акциями. Организаторы протестных движений серьезно относятся к внешнему оформлению, точно ориентируясь на психологию среднего гражданина — ничего пугающего, никакой крови, никаких ужасов — цветы, шары, ленточки, флажки с символикой протеста.
Роман-антиутопия «У подножия Рая» описывает события, которые могут произойти с нами в ближайшем будущем. В центре сюжета — судьба простого человека, в результате авиакатастрофы попавшего в необычное место, где происходят загадочные явления, раскрывающие многие тайны современной мировой закулисной политики.Написанный в жанре увлекательного политического детектива, роман «У подножия Рая» затрагивает наиболее актуальные вопросы современности: существует ли всемирный заговор? Кто во главе его? Можно ли противостоять мировому злу? Героями романа являются сенаторы и банкиры, премьер-министры и обычные люди, а также такие известные персонажи, как Бен Ладен, Каддафи и другие.
В среде кремлевских чиновников произошел раскол: одни выступают за классические методы управления государством, другие – за инновационные, в том числе не совсем законные. Представители двух противоборствующих лагерей, прямо скажем, не жаловали друг друга, но до открытой конфронтации дело не доходило. До недавнего времени… Но вот сторонники инноваций решили пополнить бюджет, создав государственную финансовую пирамиду. Проект отдает явной уголовщиной и способен очернить действующую власть. Консерваторы не намерены этого допустить.
Амин Джаафари — пример того, как счастлив может быть араб на израильской земле, как сын бедуина, трудясь в поте лица своего, может стать успешным хирургом одной из самых видных больниц Тель-Авива. Счастливый в работе, он счастлив и дома, с прекрасной, верной, понимающей его женой. Его счастье выстроено на столь прочном фундаменте, что, кажется, ничто не сможет его разрушить. Но однажды, неподалеку от больницы, в которой служит Амин, случается теракт…Поистинке детективная история предстанет взору читателя, решившего открыть эту книгу.
Версия с СИ от 05/08/2011.Произведение завершено.