Глаз дракона - [32]
Пиао до сих пор чувствует на языке мяту собственной зубной пасты. Шишка вытирает палец о рубашку.
— Как прошли похороны, Босс?
Пиао допивает стакан, наполняет его и ещё два. Цвет Дукан похож на расплавленный свинец.
— Похороны. Попытка чем-то заполнить утрату. Депрессивно. Охуительно депрессивно…
Он всасывает Дукан через стиснутые зубы; пожар на поле ржи и сорго неудержим.
— …в похоронах хорошо только то, что можно выпить.
Шишка кивает, соглашаясь, поднимает стакан и осушает, хлопком о пол требуя добавки; слёзы выступают в уголках глаз.
— От депрессии ничего хорошего не будет, Босс. Она бессмысленна, как пиздец. Только ебёт мозг и не даёт спать ночами.
— Зато потом тебе ближе падать, — шепчет Пиао. И разливается тишина. Тишина, как будто он уже падает. Старший следователь вновь наполняет стаканы.
— Дукан, или ты, как все студенты, пьёшь одну Кока-Колу?
Старший следователь протягивает стакан спирта тени, сидящей за Шишкой. Жидкость серая, как сырой шифер. Пань Яобань неуютно ёрзает на бёдрах, сбоку на его лицо падает свет. Пиао опускается рядом с ним на колени, суёт стакан ему в руку; держит ладони Паня.
— Давай сыграем в игру. Я буду честен, абсолютно честен в течение двух минут. Буду благодарен, если ты тоже…
Между ними со стропил, танцуя, опадает пыль. Из темноты на свет… со света в темноту. Пиао продолжает.
— …ты одинок, испуган и зол. Очень зол. Вот только что ты был студентом, в университете жизнь несложная. Чуть-чуть учиться, никакой ответственности, никаких обязанностей, будущее кажется обеспеченным и безопасным. И девушки… «девушки». А потом ты оказываешься в мире, где людей рвут на куски, как обёрточную бумагу. Ночью ты переезжаешь из одного безопасного места в другое. Запираешься в комнатах, где нет окон. Не знаешь хозяев дома. Какое будущее тебя ждёт? Жизнь во тьме… под дамокловым мечом. За тобой следят. Убивают людей рядом с тобой…
Глаза студента закрыты. Слёзы… горячие, злые, тугие. Пиао чувствует запах их тепла, соли на острие, страха у корня.
— …и обвиняешь ты во всём меня. Это я тебя подставил…
Глаза Паня распахиваются, слёзы текут потоком.
— …выпей Дукан. Алкоголь помогает там, где совсем не хочешь его помощи…
Старший следователь поднимает руку студента к его губам. Тот пьёт, кашляет… слёзы капают в рисовый спирт. Пиао рукавом вытирает Паню лицо.
— …так что, студент, я тебя подставил? Восемь трупов разделаны, как фасолевый стручок, и выброшены в реку. Только что похоронили двух человек, один из них был моим двоюродным братом. Подвесили на крючки, как туши свиней. Два часа, представь. Если бы ты задержался на складе на два часа дольше, тебя бы тоже хоронили сейчас. Но тебя там не было, и жизнь тебя ещё не покинула. Нам осталось ещё чуть-чуть времени. Времени искать того, кто убил их… и кто хочет убить нас. Мне больше ничего не нужно…
Порыв ветра проносится по чердаку. На несколько секунд он будто хватает их в охапку. Не осталось мира. Нет ни неба, ни земли. Ни измочаленных трупов.
— …я не герой, но я знаю героев. Они слишком боятся, чтобы быть трусами…
Он тянется за стаканом, опрокидывает его, стекло звенит по полу. Ртутное озерцо медленно протекает через доски. Дар предкам.
— …и что ты будешь делать, закроешь глаза, отвернёшься и уйдёшь? Мы живём в стране, которая «убивает цыплят, чтобы напугать обезьян». Я знаю, по работе я убил немало цыплят. Но наступает момент, когда уже нельзя закрывать глаза, когда кто-то должен сказать: «Хватит».
Пиао отводит глаза, его внимание привлекает отдалённый гудок. Он знает, что седан Шанхай, который следил за ними, до сих про припаркован в тени поворота дороги Лушин. Люди в нём спят по очереди. Один всегда бдит. За вполне достойное время сидения они выкурили вагон сигарет. Трепятся о сиськах… А вокруг стоит запах, какой всегда бывает в машинах с такими пассажирами… запах холодной лапши, холодного пота, с примесью холодного насилия. Теперь, именно теперь они смотрят. Но на что именно? Как следователь расследует? Или на женщину, американку с официальным статусом, на глазах которой ещё стоят ледяные слёзы по сыну? Может, как раз старший следователь отдела по расследованию убийств просто попался им на глаза, они отметили его и забыли. А вот американка, она заслуживает самого пристального внимания.
Пань поднимает голову. Впервые смотрит в глаза. Выглядит он усталым. Ясно, что крепко спать у него не получается. Слова выходят медленно, растянуто, как бельё, развешенное на верёвке безветренным утром.
— Вы когда-нибудь смотрели ковбойские фильмы, американские, вестерны?
Пиао качает головой, ощущая действие Дукан. Каждое слово звучит с эхом, каждое движение глаз отзывается тошнотворным ускорением.
— Нет, не смотрю американские фильмы. Видел один как-то, «История любви»… жена повела в кино. Фильм для женщин. Помню, она там плакала.
— А мне нравятся ковбойские фильмы. В них плохие ребята всегда ходят в чёрном. Без вариантов. Даже лошади у них чёрные. А хорошие ребята носят белое. Всегда белое. Белые шляпы, куртки, сидят на белых конях…
Он останавливается, чтобы облизать губы. Дукан сушит рот… очень сильно.
Американский конгрессмен Эван Кендрик неожиданно становится мишенью для арабских террористов. Оказывается, именно он был тем неизвестным героем, освободившим заложников в Маскате. Теперь террористы решили отомстить ему. Вместе с красавицей, которая спасла ему жизнь, Эван вступает в смертельную схватку со злом. Судьба Кендрика и, возможно, всего мира находится в руках загадочного и опасного человека, известного под именем Махди.
У безупречной супруги восходящего американского политического деятеля есть опасные тайны, которыми она готова поделиться с его избирателями.
Политические триллеры уже несколько лет наводняют популярный книжный рынок, и их темами были убийства или почти убийства правительственных деятелей, холодная война, а в последнее время — интриги на Ближнем Востоке. Многие из этих триллеров беззастенчиво были переработками ещё римских трагедий, а их персонажи — менее чем тонко замаскированными версиями выдающихся мужчин и женщин в новостях. Одна из лучших или, по крайней мере, одна из самых занимательных — эта новая книга Колина Форбса. «Каменный леопард» очень похож на документальную беллетристику, любимую такими писателями, как Фредерик Форсайт, автор знаменитого «Дня шакала». Действительно, есть несколько сходств с «Шакалом» в «Леопарде». Обе книги используют в качестве своих главных героев политических лидеров Франции, и обе книги имеют дело с неминуемым убийством президента этой республики. «Шакал» был о заговоре с целью покончить с Шарлем де Голлем; «Леопард» — о плане устранения высокопоставленного французского политика, характеристики которого, как обрисовал Г. Форбс, мало чем отличаются от президента Валери Жискара д’Эстена. И, как и «Шакал», книга Форбса не натянута, динамична и заслуживает доверия тем, что персонажи говорят так же, как персонажи в реальных правительствах. Г-н Форбс явно опирался на текущие события, такие как растущее коммунистическое влияние во Франции и других частях Европы. Сам роман рассказывает о высокопоставленном правительственном чиновнике, который тайно является русским агентом и планирует включить страну в Советский блок. Кульминация захватывает, и разгадка книги — которая включает в себя личность коммунистического агента — искусно скрывается до самого конца. Приверженцы текущих событий найдут эту книгу особенно интригующей, но для любителей триллеров «Леопард» должен оказаться очень увлекательным и быстрым чтением. Некоторые элементы дизайна обложки книги предложены иноязычным издательством.
В сборник включены политические детективы, объединенные одной темой — разоблачение подрывной деятельности империалистических спецслужб, в первую очередь ЦРУ США, в разных регионах мира. Советские писатели и журналисты — В. Викторов, В. Кассис, Л. Колосов, М. Князьков, Е. Коршунов, В. Тимофеев — рассказывают о «черных делах» спецслужб — главных «антигероев» этой книги. Сборник воспитывает чувство высокой политической бдительности.
Остросюжетная повесть рассказывает о движении борцов бельгийского Сопротивления и участии в нём советских граждан в годы второй мировой войны.Сюжет повести — розыски советским лётчиком Виктором Масловым участников партизанского отряда, в котором сражался его отец, Борис Маслов, погибший на территории Бельгии в борьбе против немецких оккупантов.
Что делать японской виолончелистке-виртуозу, которую зовут на гастроли в Европу и Америку, а она патологически боится самолетов? Плыть морем? А что, если в заблокированном Панамском канале судно будет захвачено боевиками? Вспомнить давние уроки карате и в одной вспышке кровавого безумия выплеснуть все накопившиеся с детства фобии. Да и переносной зенитно-ракетный комплекс советского производства не так уж сложен в обращении…