Глаз дракона - [54]

Дракон беспрерывно прохаживался около меня и что-то бормотал на своем, одному ему известном языке. В какое-то мгновение я вдруг почувствовал, как он внутренне напрягся, и увидел, что Дракон неожиданно замер, повернувшись к правому флангу. Я тоже посмотрел в ту сторону.

Прямо над головами сражавшихся бойцов к нам приближалась маленькая искорка. Бледная и какая-то дрожащая, она подлетела к Дракону и медленно опустилась в раскрытую металлическую ладонь.

Дракон сжал кулак и снова что-то сказал.

— Что это было? — спросил я.

— Это первый погибший солдат.

Если бы я не был уверен, что Дракон всего лишь дух, я бы подумал, что, когда он говорил это, голос его дрожал.

— Извини, я не знал, что твои солдаты могут умирать.

— Это не смерть, Файон, это освобождение, -произнес Дракон и, оборвав разговор, отвернулся к сражающимся.

Я немного потоптался на месте, не зная, что предпринять. Мне было немного стыдно перед Драконом. Почему? Кто может ответить на вопрос, почему человеку иногда бывает стыдно за свои в общем-то вполне нормальные слова. В конце концов, мне ничего не оставалось делать, как присоединиться к Дракону и продолжать следить за сражением, ожидая своего часа.

Я все-таки надеялся, что и моя скромная персона может сыграть свою роль в ужасном спектакле, где решится судьба этого мира.

Казалось, прямая линия, служившая границей между нашими войсками неизменна. Насколько я мог судить по солдатам, которые сражались передо мной, никто не сделал ни шагу назад.

А зрелище было великолепное. Нелюди таяли прямо на глазах, но их армия, казалось, не имела числа.

Тем не менее я смотрел на все это с нескрываемым удовольствием. Слишком мощными мне казались легионеры, и слишком беспомощно выглядели нелюди. Единственное, чего у врага было в избытке, так это необъяснимой злости и настырности.

Внезапный скрежет привлек мое внимание. Один из солдат Дракона попытался сбросить со своей руки визжащего упыря. Это ему почти удалось, серебряное жало меча вспороло брюхо нелюдя, а вслед за этим отлетела и рука, вцепившаяся в плечо солдата. Но мгновение, которое потребовалось легионеру Дракона, чтобы освободиться, оказалось для него роковым. Раздался радостный визг — и вот уже серебряное тело оказалось погребено под смрадной кучей радостной нежити. В несколько секунд тело защитника было растерзано.

Сразу же несколько солдат бросились в эту сторону, чтобы закрыть образовавшуюся брешь. Судя по усилившимся визгам боли и страха, а также по сильному свечению, им это удалось без всякого труда. Серебряный строй снова выпрямился, на место погибшего солдата встал другой, остальные воины снова заняли свое место за спинами сражающихся, чтобы в случае опасности заменить убитого.

Останки погибшего солдата вспыхнули невыносимым светом. Маленькое солнце вспыхнуло над головами сражавшихся в последнем желании принести помощь соратникам, затем превратилось в маленькую звезду. Немного померцав, она погасла, и на ее месте осталась только маленькая искра, которая медленно поплыла к ладони Дракона.

Было что-то щемящее в том, как Дракон принимал ее в свои ладони и прятал от всего мира. Даже если его солдаты и не могли умереть, все равно, чтобы он ни говорил, они тоже погибали. Я сам воин, и видел много смертей. Казалось, что я привык к ним, перестал замечать. Но в ту секунду, когда Дракон прятал крохотную искорку, мне стало почему-то жаль всех, кого я когда-либо убивал.

Это длилось одно мгновение, но затем меня охватило щемящее чувство тревоги. В ладони Дракона упали одновременно сразу шесть искорок. А потом искры начали сыпаться беспрерывным потоком.

Я заметил, что вторая линия моих защитников становится все реже и реже. Они растекались по всему фронту, стараясь рассредоточиться равномерно.

Наши дела явно шли не лучшим образом. Нелюди, видимо, отыскали какой-то ключик к легионерам и теперь планомерно их уничтожали.

Я бросил взгляд на Дракона. Трудно было догадаться, какие мысли проносятся в его голове. Но я понимал, что его солдаты составляют часть его и их гибель сказывается на нем самом.

Я подошел к нему и положил руку на его металлическое плечо:

— Кажется, наши дела не так уж хороши?

— Эти твари слишком быстро обучаются, -проворчал Дракон голосом, в котором слышалось одно лишь ожесточение, — или же ими слишком хорошо руководят.

Я промолчал. И не потому, что был полностью согласен с Драконом, нет. Просто я почувствовал, что в смерти легионеров есть и моя вина. Я заварил всю эту кашу, я вызвал Дракона и его солдат. В конце концов, это именно я дал имя этому Дьяволу.

— Нет, Файон, твоей вины здесь нет, — прочитав мои невысказанные мысли, покачал головой Дракон.

— Тогда мне надоело прятаться за спинами твоих солдат.

— Они еще стоят, — возразил мягко Дракон, -их не так-то просто сломить.

— Ты можешь сказать, сколько уже погибло и как долго они еще смогут выдержать?

— Примерно сотня. Или одна тысячная всех моих солдат.

Я быстро прикинул в уме, благо — голова моя на это счет оказалась хорошей помощницей. Беря во внимание процентное соотношение и расстояние между солдатами, получалось, что двести тысяч солдат (Господи, спасибо тебе за эту помощь) сдерживают нелюдей на расстоянии примерно в пятьдесят километров.