Глаз дракона - [11]

— Ну так уж и прекрасные… — смутилась Лада. Подумала и спросила: — А как ты выглядишь, когда превращаешься? А то мне тебя видеть не пришлось, когда ты меня похищал.

— Вот когда у тебя на глазах превращусь, тогда и увидишь, — улыбнулся Сонэр. — Думаю, не испугаешься. Ты ведь у меня не из пугливых, а?

Он ласково дернул ее за нос, Лада ойкнула и возмущенно подскочила на кровати, но сильные руки тут же заставили ее лечь обратно, а губы превратили вскрик в тихий писк. Вскоре девушка совершенно перестала сопротивляться, чего Сонэр, видимо, и добивался, и только тогда он отстранился, зависнув над ней.

— Никогда не пытайся мне воспротивиться, ясно? — серьезно глядя на нее, сказал он. — Не то я за себя не ручаюсь.

— Ой ли? — лукаво улыбнулась Лада. Высвободила руки, погладила его по лицу, потом, на секунду полностью сосредоточившись и неотрывно глядя ему в глаза, чуть сильнее вжала указательные пальцы ему в виски. Сонэр охнул и, ослабев, упал рядом с Ладой лицом на подушку. Девушка не преминула этим воспользоваться, выскользнула из-под одеяла, и когда дракон наконец поднял голову, она, уже полностью одетая, затягивала на талии пояс и хитро поблескивала глазами в его сторону. — Не забывай, что ты дракон, но и я — как-никак, ведьма.

Одеяло полетело в сторону, Сонэр в долю секунды оказался рядом с ней, но девушке удалось от него уклониться, и она, охваченная паникой, бросилась к двери. Этой вспышки гнева на свою шутку она никак не ожидала, поэтому она дрожащими пальцами быстро провернула ключ в замке и уже почти выскочила наружу, но на вороте сомкнулись стальные пальцы, дернули ее назад так, что она задохнулась, с грохотом захлопнули дверь и прижали ее к ней. Большие глаза воткнулись в нее гневным взглядом, зрачки сузились и вытянулись, радужка пожелтела и разрослась, заполнив почти все глаза целиком. Лада не слышала, что он ей говорил, она смотрела в эти хищные глаза и не могла ничего толком сообразить от ужаса. Ей казалось, что еще секунда — и Сонэр бросится на нее, хотя и так он очень сильно прижимал ее к двери, находясь настолько близко, что девушка чувствовала его дыхание. И вдруг она поняла, что надо делать: откинув голову назад, она закатила глаза и сползла по двери вниз, изображая обморок.

Конечно, упасть на пол ей не дали. Ее подхватили и перенесли на кровать, что-то бормоча на неизвестном языке. Потом сели рядом и стали осторожно похлопывать по щекам. Лада приоткрыла глаза.

— Ты… успокоился? — шепотом спросила она. Сонэр вздохнул.

— Я же тебе сказал: не смей мне противиться, — произнес он так, словно втолковывал элементарную вещь малому ребенку. — Я могу с собой не совладать. Я вспыльчивый, если тебе так понятнее.

— Да куда уж мне понять, — обиженно пробормотала Лада, перевернулась на бок и заползла под одеяло, укрывшись им с головой, как в детстве, будто прячась от чего-то. Вскоре оттуда послышалось приглушенное: — Уж и слова ему не скажи, не подшути над ним. Выбрал бы себе в жены немую да послушную, она бы тебе в самый раз была, так нет же…

Следом за словами послышались обиженные вздохи и едва различимые всхлипы. Лада не плакала, нет, просто в груди стало отчего-то больно, камнем на сердце легла обида за несправедливый гнев, не сразу оттаивал на нем лед пережитого испуга. «Вышла замуж, называется, — горько подумала девушка. — Вышла, теперь бояться буду слово сказать, чтобы не полетело в меня чего-нибудь тяжелого. Дождалась со своей жалостью да привязанностью? Вот и не спрашивай теперь ничего другого…» Лада вздохнула и уткнулась носом в подушку. Вдруг позади нее одеяло приподнялось, и через секунду ее ласково обняли руки Сонэра.

— Прости, — хрипло прошептал он, почти касаясь губами ее уха и лаская дыханием. — Прости, слышишь? Я, наверное, потому тебя и выбрал, что ты мне перечить смеешь, противишься, возражаешь, что ты живая, а не машина говорящая, которой что прикажут, то и делает. Прости, слышишь?

Лада вздохнула и, перевернувшись, сунула нос ему в грудь, прижавшись к нему.

— Я не хочу тебя бояться, — прошептала она. — Не хочу… Ты же муж мне, а не враг. Я научусь… конечно, научусь не говорить то, на что ты гневаешься, но ты… тоже тогда… постарайся не вспыхивать по пустякам, ладно? А то я буду тебя бояться, и ничего хорошего у нас не получится.

Сонэр улыбнулся, поцеловал ее в затылок. «Наивная, — подумал он со странной, невыразимой нежностью. — Какая же ты еще девочка, Лада, маленькая и наивная. Ты веришь в то, что у нас может получиться „что-то хорошее“, а ведь это вряд ли случится. Хороший конец бывает только в сказках… — он вздохнул и снова дотронулся губами до ее волос. Глаза сузились. — Но, по крайней мере, пока я постараюсь, чтобы все было хорошо…» Он прижал ее к себе крепче, ласково дотронулся кончиками пальцев до ее щеки и, проведя вниз, натолкнулся на сарафан. Не спрашивая разрешения, начал его расстегивать. Лада перехватила было его руку, но он без усилий ее освободил, и девушке осталось только подчиниться. Раздев ее до нижней рубашки, Сонэр, видимо, этим удовлетворился, снова прижал ее к своей груди и сказал:

— Давай еще немного поспим. Еще слишком рано, чтобы вставать.