Глаз бури - [23]
Натан присвистнул. Пироман, как всегда, действовал свирепо, зато наверняка. Интересно, сколько безвинного народу поубивалось об этот периметр?
– А если его разомкнуть?
Консультант задумался, и, судя по лицу, эти мысли его не порадовали.
– Пока еще ни у кого не получалось, – пробормотал он и втащил клетку в темную сводчатую комнату, которую освещали круглые шары на стенах. Ведьма прошлась по комнате, зажигая свет. Лонгсдейл поставил клетку посреди рисунка на полу. Комиссар с интересом его рассматривал. Рисунок был похож на цветок орхидеи, украшенный всяческими надписями.
– Разбудите нежить, – велел ведьме Лонгсдейл, разворачивая карту города.
– А чернокнижник не поймет, что вы его обнаружили?
– Нет, – сухо ответил консультант. – Я же профессионал, а не деревенский знахарь.
– Ладно, ладно, – пробормотал Бреннон и отошел, чтобы не мешать. Вот такая магия ему нравилась – практично, удобно и без жертв.
Джен бросила в мараббекку огненный шар. Нежить дернулась, взвыла и вцепилась в прутья клетки. Бывшая сиротка трясла их с такой силой, что комиссар отступил еще подальше. Джен взяла амулет – продолговатый камень на цепочке – и встала над картой. Лонгсдейл зажег круглую лампу, бросил в нее пучок трав, шепотку порошка и начал нараспев читать заклинание, водя лампой вокруг клетки с нежитью.
Из лампы посыпалось что-то вроде светящейся пыльцы – она плавно скользила по воздуху, сплетаясь в загадочные (для комиссара) символы, которые, как снежинки, сыпались на мараббекку. Нежити было на них плевать – она яростно грызла решетку, пуская слюну и сверкая фиолетовыми глазами на Бреннона.
Знаки опутали нежить густой сетью. Ведьма окунула амулет в лампу и протянула руку над картой. Знаки заискрились, и камень на цепочке стал раскручиваться, роняя на Фаренцу золотистые хлопья. Они стекались на карте в тонкую мерцающую линию, которая тянулась от дома Уркиолы куда-то вглубь городских кварталов. Вдруг камень задергался, клюнул вниз, цепочка заскользила между ведьминых пальцев, и амулет уткнулся в какой-то дом. Бреннон схватил блокнот и торопливо записал адрес.
– Готово! – объявил Лонгсдейл. Его глаза загорелись от предвкушения. – Чернокнижник здесь!
– Надеюсь, ваш коллега тоже.
– Не думаю. Это Кондимеццо – квартал богатых купцов, вряд ли чернокнижник рискнет устраивать там свое логово. Думаю, мы нашли место, где он живет.
– Тоже недурно. Когда отправимся?
– Сегодня вечером. Мне необходимо хотя бы немного поспать, – несколько извиняющимся тоном сказал Лонгсдейл.
– Ладно. А с ней что? – Бреннон кивнул на мараббекку.
– Я ею займусь. По крайней мере, – вздохнул консультант, – от девяти мараббекк мы избавились.
– Угу. Если только этот тип не наделает новых. Пока вы отдыхаете, я пройдусь по кварталу и опрошу местных. Может, кто-то что-то заметил в день исчезновения Уркиолы.
Денек был приятный, солнечный – стараниями Валентины. Сама вивене стояла рядом с мужем и выжидательно, но с любопытством на него смотрела. Натан лакомился местным джелато – не смог удержаться от искушения. Отпуск у него, в конце концов, или нет?!
– Итак, – наконец сказал комиссар, уничтожив хрустящий рожок, – идея такова: мы обходим местных жителей от дома к дому и задаем три вопроса: знают ли они синьора, который живет в этом доме, заметили что-нибудь подозрительное за прошедшую неделю, видели каких-нибудь новых людей в квартале.
– А если заметили?
– Тогда потихоньку задавай наводящие вопросы. Впрочем, свидетели вполне могут и так все выболтать, особенно тебе. У тебя располагающая внешность.
– О, спасибо! – рассмеялась Валентина и вдруг, переменившись в лице, метнулась к Бреннону, точнее, бросилась, как коршун. Одной рукой она вцепилась в его плечо, другой – махнула перед лицом и резко повернулась к соседнему дому, загораживая Натана собой. Комиссар зажмурился – от нее буквально исходило сияние ярости, как от солнца в пустыне, такое сильное, что слепило глаза. Если б она не стискивала его локоть, как в клещах, Натан бы, наверное, попытался убежать.
– Что такое? – просипел он, приоткрыв один глаз.
Валентина молча испепеляла взором крышу соседнего дома. Вивене стала ростом выше Бреннона, а вода в канале рядом волновалась, как от штормового ветра.
– Кто-то дал ему заклинание, заглушающее звуки, – пророкотала Валентина. Она повернулась к мужу и раскрыла ладонь. В ней была пуля. – В тебя стреляли с крыши. Вон той.
– О боже, – пробормотал Бреннон. Почему-то чернокнижник назначил именно его врагом номер один и пытался извести с завидным упорством… минуточку! – Я понял! – Комиссар утер слезящиеся глаза и из-под руки окинул соседние крыши цепким взглядом. – Помнишь, Маргарет рассказывала, как ее и пиромана подстрелили иглами с зельем? А что, если так завалили и Уркиолу? Нужно осмотреть крыши и…
– Тебе нужно вернуться в дом, – непреклонно перебила его Валентина. – Я поймаю стрелка и потом осмотрю крыши.
– Ты… что? Господи, да он сбежал, едва тебя увидел.
– Нет, – глаза вивене потемнели, – от меня ему не сбежать. Но сначала, пожалуйста, вернись в дом. – Она ласково сжала ладонь Бреннона, и тот нехотя побрел обратно к особняку Уркиолы. Не то чтобы комиссару это нравилось – но он понимал, что сам догнать стрелка не сумеет, а торчать посреди улицы, изображая мишень, – не самый разумный поступок. К тому же он не хотел нервировать Валентину – она ведь и так из-за него отказалась от отпуска… нормального отпуска, в приличном месте!
