Глаз бури - [20]

– Мы должны сказать всем. Всем консультантам, я имею в виду. Они имеют право знать. Но если я скажу им, то что будет с ними всеми? Как им жить дальше?

Пес задумчиво опустил морду.

– Я пойду к Лонгсдейлу. Мне кажется, ему сейчас не стоит оставаться одному.

Пес закивал гривастой головой.

– Господи, – прошептал Натан, – как вы только решились на это!

В пасти зверя на миг блеснули клыки, но он больше ничего не ответил и потрусил в гостиную, где скрылся консультант.

– Я бы никогда не смог, – тихо добавил Бреннон, и хвост пса мерно качнулся туда-сюда.

Лонгсдейл сидел у камина, сжав голову руками. Он выглядел совершенно потерянным, как ребенок. Комиссар смотрел на него – на тело, которое должен был считать ходячей пустышкой, – но это же не так! Пусть его руки прохладные, глаза в темноте мерцают голубыми огоньками, пусть он не может умереть – но он же тоже человек! Так же, как и тот, другой, внутри пса.

Натан коснулся плеча консультанта:

– Как вы?

Он медленно поднял голову, увидел пса, вздрогнул и прошептал:

– А я? Как же я? Кто я такой, если он – на самом деле я?

– Я думаю, что вы – это вы. Вы же осознаете себя, помните свою жизнь, общаетесь с другими. Как и любой человек, просто со странностями.

– Но нет, – выдавил Лонгсдейл и посмотрел на свои руки, будто впервые. – Если душа – в фамилиаре, то чья в этом теле?

– Ваша? – помедлив, предположил комиссар, но пес покачал головой.

– У меня нет души, – ответил консультант. – Я бы знал, если б была.

– Откуда?

– Я не могу войти в церковь один. – Лонгсдейл наконец взглянул в лицо Бреннону. – Только вместе с псом. Ни одно лишенное души существо не может войти ни в один храм. А значит, что я… я просто имитация, живая машина, инструмент, чтобы общаться с потерпевшими и свидетелями?

Он задавал вопрос, но Натан не знал, что ответить. Комиссар мог только прислушаться к себе и сказать:

– Мне так не кажется. Я, по крайней мере, не вижу в вас ничего машинного. По мне – так вы вполне человек.

– Без души…

– Ну вы же не разлагаетесь на ходу. Так что я разницы не наблюдаю.

Пес тихо фыркнул. Лонгсдейл дернулся в кресле и резко обернулся к фамилиару.

– Он меня ненавидит, – прошептал консультант. – Я же украл все, что должно быть его.

Пес подошел поставил передние лапы ему на колени и ткнулся большим черным носом в лицо. Лонгсдейл машинально взъерошил густую гриву вокруг морды пса.

– Ну видите, он против вас ничего не имеет, – стараясь утешить, сказал Бреннон. – Вы же не злонамеренно похитили его тело, а, как я понял, просто однажды проснулись в нем.

Пес улегся возле ног консультанта и привалился к ним боком. Лонгсдейл откинулся на спинку кресла, не сводя глаз с фамилиара. Картина стала почти привычной, и комиссар поспешил отвлечь консультанта от мрачных мыслей:

– А теперь подумайте вот над чем: чернокнижник заполучил один из величайших секретов в мире. Ройзман, изучая Регину Эттингер, не смог догадаться, в чем дело, – но вдруг этот не такой тупой? Метод превращения человека в консультанта – это совсем не та штука, которую можно давать каждому.

Лонгсдейл встряхнулся. Пес согласно заворчал и опустил морду на лапы, снизу вверх глядя на Бреннона.

– Вы правы, – сказал консультант. – Наша главная задача – найти Паоло Уркиолу. Но, честно говоря, я пока понятия не имею, с чего тут начинать. Разве что его фамилиар сумеет вырваться от пленителей.

– Думаете, есть шансы? Кто фамилиар Уркиолы?

– Сокол.

– Гм, птичка может и улететь, в отличие от… – Взгляд комиссара упал на пса, который щелкнул зубами. Ну да, этот бы просто перегрыз цепь, засов, охрану… – А насчет поисков Уркиолы у меня есть пара мыслей.

Зеркало погасло, но Энджел все еще смотрел в него. Маргарет молчала – перед ней все еще стояло жуткое видение: человек, проснувшийся после долгого сна в собаке – и увидевший свое тело, в котором теперь живет кто-то другой. И вернуться нельзя…

– Теперь я понимаю, – сказала девушка, – почему вы не хотите с ними общаться. Ведь рано или поздно они бы догадались спросить.

Наставник слабо вздрогнул и сжал подлокотники кресла.

– Я все время помню, – пробормотал он. – Все время – но когда я их вижу… это становится невыносимым.

– А они помнят? Люди, которые внутри фамилиаров?

– Нет. Это было бы слишком немилосердно.

Маргарет нахмурилась. Ей казалось, что пес помнил – по крайней мере, Энджела. Но почему он так кидался на наставника?

– Тогда почему пес мистера Лонгсдейла пытался вас загрызть?

Редферн закрыл глаза. По его лицу пробежала судорога, как от боли. Мисс Шеридан пристально смотрела на него. Он ведь ни разу не рассказывал ей, как встретился с консультантами – и как стал заниматься этим всем.

– Вы принимали в этом участие? – холодно спросила она. Губы Энджела приоткрылись, словно он хотел ответить, но…

– Он больше не проводится, – наконец сказал наставник. – Последний раз это было после гибели одного из консультантов в Дейре. Сорок пять лет назад.

– Но вы принимали участие в этих омерзительных превращениях?

– Я должен был… – Энджел прикрыл лицо ладонью. – Я пытался их вернуть. Но у меня не получилось. Ни разу.

– Вы пытались? – дрогнувшим голосом переспросила Маргарет и взяла его за руку. Наставник наконец поднял на нее глаза. – Но почему у вас не вышло?