Главы из романа «Ядерные Бывшеградцы» - [4]

Еще Машка ходит на выставки. Например, морских раковин, "И там все время отпадала".

Еще Машка мечтает сходить в Эрмитаж.

Машка страшно любит всякие летучие объекты: дирижабли, воздушные шары, парашюты, которые "просвечивали синим и походили на медуз".

"Помнишь, там всегда слева ангел стремительный с протянутой рукой, и все на нем развивается - складки".

Кроме Розанова Машка читала про индейцев: "Теперь опять читаю про индейцев и рисую картину под гобелен громадную, там растения всякие, деревья и птица типа не знаю кого..."

Машка рисовала до посинения, но не любила, когда к ней относились чисто как к художнику: "Рисую или крыс режу, все мое во мне есть".

Машка рисовала до посинения, пока уже не могла. "Мне самой не нравится, что я сейчас делаю, мечусь и тыкаюсь, идти нужно, повторяться не люблю, а куда и как непонятно".

"Вчера торжественно сожгла в камине небольшую картину (...), три недели вкалывала над ней, ты бы знал какое получилось ГАВНО".

"Скажи Ирке, что ее руки уже в трех картинах".

И последняя картина: "Эта последняя из картин "Влюбленные", на фоне закатного неба, у нее птица на голове и юбка с павлиньими перьями, а у него красная шапочка тоже с павлиньими перьями".

4. Жопа, мама, я

Машка мне: "Чего бы мне такого для тебя сделать?"

Машка пишет, что ее "как будто в жопу шилом колют "Рисуй", а меня заставляет: "Не хочешь роман писать, напиши хоть рассказ, что ли".

Когда Машка собралась замуж, она написала мне: "Напиши мне - это очень мне важно - что для мужика важнее всего в браке".

Мы с Машкой змеи: "Этот год Дракона, он должен быть для тебя счастливым, потому что ты змея, а это то же что дракон".

Машка любит путешествовать: "В Таллин я добралась через жопу, т.е. Вильнюс".

Машка все время пишет мне, что она читала Бродского и ей "непокатило" чтобы сделать мне приятно.

Когда Машка узнала, что я написал про нее, она написала: "Удивительнее всего видеть жизнь свою литературою".

Я упомянул про какой-то батистовый платок. А у Машки "никогда в жизни не было батистового платка". И Машка обстоятельно объяснила мне, что такое батист.

Я начал с нашего знакомства - "Я совершенно не помню, представь себе, как мы познакомились".

Когда маму покусали блохи от кота (или от неотремонтированного пола), Машка пошла работать на переборку табака, чтобы курить с мамой трубку от блох.

Когда медуза попала в глаз Маше, ей стали делать уколы. "Всю жопу искололи".

Машка нагадала мне по Библии, из Книги Судей: "И сказали сынам Вениаминовым: пойдите и засядьте в виноградниках".

5. Уф

Машка пишет "вообщем" или "вообщем-то".

Когда Машка работала в лаборатории, она писала письма на машинке с опечатками: "ощещение".

Машкино междометие "Уф".

Иногда Машка присылает в письмах чабрец или другие крымские растения.

Машка говорит "кролики" и "расклады"("Какие у тебя расклады?").

Лучше всего Машка выразилась следующим выражением: "Лучше ничего не знать и плавать по улицам".

6.

"Крестилась в Выру, в 85 г. во время колхоза. Мне ужасно нужно внутренне это было, чтобы,- не знаю, поймешь ли ты меня - ...

Пошла я в церковь одна и крестили меня одну и никого не было в церкви вообще, и крестных у меня нет, и я даже не знала, что за это деньги нужно платить, батюшка сказал, что можно в другой раз деньги привезти. (...) И вообще, меня там ставили в таз и всю поливали водой. Не знаю, может быть в Питере будут только голову поливать. И вообще полагается крестных иметь, но просто я не могла себе представить, чтобы хоть кто-нибудь из тогдашнего моего окружения (...) это было только мое дело.

Честно тебе сказать, в церкви я себя чувствую просто ужасно. У меня все внутри сжимается, ни креститься, ни молиться, ни даже просто стоять я там не могу.

(...) А теперь нет, теперь неважно совершенно, где молиться, можно хоть в троллейбусе. Ну и на ночь (...)

Раньше я пыталась бороться с этим - что мне в церкви нехорошо. Думала, что если я все прочту - про облачения священников, про утварь, про ход службы, про песнопения - то мне станет легче (...) хотя иногда возле церкви постоять - мне хорошо.

(...) А насчет поста - я только в Великий пост, причем ем рыбу, и молоко тоже.

(...)

В одном письме рассказ про странника из Оптиной пустыни, который вел себя странно, а потом съел из лампад масло и пропал.

С тех пор Мария поет в церковном хоре и пишет иконы.

Анекдоты Юрмиха

1

Характерным для Юрмиха было крякать. Крякал Юрмих прямо на спецкурсах.

Скажет что-нибудь и крякнет.

Ничего сказать, бывало, не мог без того,

чтобы тут же не крякнуть.

Скажет, и крякнет. Да как крякнет!

Старожилы знали эту его особенность и специально ждали, когда он крякнет. Некоторые умели точно предсказывать, в какой именно момент он непременно крякнет. Сидят и вместо того, чтобы нормально конспектировать, спорят, крякнет сейчас? А Юрмих знал и любил подколоть. Ждут, что он сейчас крякнет, а он нарочно крякает в другом месте, или выйдет, прокрякается как следует, и уж больше умри - не крякнет.

А Зарочка ужасно была похожа на утку.

2

У Юрмиха на комоде была голова Вольтера с отбитым задранным носом. Кто бывал у Юрмиха, знают про голову, сразу бросавшуюся в глаза при входе. Но немногим было известно, что случилось с носом. Наверное, думали просто отбился при падении. Сам Юрмих не очень любил об этом рассказывать. А история была такая. Во время войны Юрмих служил в артиллерии. И уже тогда у него был с собой этот Вольтер. И вот однажды...