Главный врач - [14]
И все же Ребеко согласился с мнением Инны Кузьминичны, что у троих из шести детей диагноз инфекционной желтухи поставлен без достаточных оснований. А Наталья Николаевна пусть не корит себя, не ошибается только тот, кто ничего не делает. Ей, молодому врачу, отчаиваться не следует, опыт - дело наживное. А три случая заболевания ("Эх, грехи наши тяжкие!") это все-таки не шесть.
Нина Андреевна оживленно кивает.
- Ну а что скажет Иван Валерьянович?
- В принципе я согласен с вами. Но вот вопрос. Что, если Наталья Николаевна права и у остальных троих ребят окажется стертая форма заболевания? У четвертого паренька моча ведь потемнела. Правда, наблюдалось только в первые два дня. Ну, согласимся мы, что заболели трое. Показатели заболеваемости будут получше. А носители-то заразы останутся. Неужели же мы работаем только на показатели, заботимся, чтобы поустойчивее были наши кресла?
Наступила тишина. Яков Матвеевич молча барабанил пальцами по столу. Нина Андреевна подняла голову, смотрела в потолок. У Титовой появился какой-то растерянный вид. Видно, не ожидала, что Корзун возразит главврачу района и специалисту-эпидемиологу. К иронической улыбке Инны Кузьминичны ничего не надо было добавлять. И так все ясно: "Разве Иван Валерьянович станет обижать свою милашу?"
- Так что вы предлагаете? - взглянул Ребеко на Корзуна.
- Да ничего я не предлагаю. Это в порядке рассуждения.
- Рассуждения... Мы же не судачить собрались, а решать серьезный вопрос. Согласен так согласен. А не согласен, так прямо надо и говорить.
- Согласен.
- Значит, на этом и порешим.
Домой Ребеко не заезжал. Направился прямо в больницу. В поликлинике прием больных давно закончился. В коридоре сидели мужчина и женщина. Мужчина держал в руках бутылку с молоком, женщина уговаривала его выпить хотя бы пару глотков. "Не могу. Выпью - будет еще хуже", - услышал Ребеко ответ мужчины.
Яков Матвеевич подошел ближе:
- Я главврач больницы. Какие у вас трудности?
Женщина проворно встала, стряхнула с передника невидимые пылинки и быстро заговорила:
- У мужа язва желудка. Мучается - света белого не видит. Докторша сказала: надо в больницу. А там местов нету. Куда ж нам теперь?
Ребеко вместе с Корзуном прошли в кабинет, где принимали больных. Врача уже не было, оставалась одна медсестра, да и та собиралась домой. Увидев главврача и его заместителя, она поспешила снять пальто и надеть медицинский халат.
- Что за люди сидят в коридоре? - спросил Ребеко.
- Да с язвой тут один. Жена привела. Язвенник назначен на госпитализацию в терапевтическое отделение. Но там нет мест. Варвара Александровна сказала, чтоб приехал через три дня.
- Где амбулаторная карта больного?
- В регистратуре.
- Принесите.
Пока медсестра ходила за амбулаторной картой, Ребеко прикидывал, сколько в районе сельских больниц, в которых вечно пустуют койки. Складывалось странное положение: районная больница не может принять всех больных, которым требуется лечение в стационарных условиях, и в то же время многие сельские больницы недогружены. Интересно, знает ли об этом Корзун? Как-никак заместитель по лечебной части. Наверное, знает. А почему не принимает мер? Да нет, так ставить вопрос нельзя. Принимал и принимает. И не только он, но и сам Ребеко. Не раз говорил на различных совещаниях о неравномерной нагрузке больниц. Но до сегодняшнего дня все это представлялось ему в каком-то общем виде.
Вошла медсестра с амбулаторной картой:
- Пожалуйста, Яков Матвеевич.
Ребеко сел за стол, за его спиной встал Корзун. Лицевая сторона амбулаторной карты была заполнена обычными паспортными данными: Короткевич Леонид Васильевич, тридцати восьми лет, механизатор, житель все того же Поречья. На обратной стороне первого листа - краткая история заболевания, состояние больного на момент врачебного осмотра, далее - описание результатов рентгеновского исследования, заключение: хроническая язва желудка в стадии обострения.
- Что предлагаете, Иван Валерьянович? - спросил Ребеко.
- Надо госпитализировать.
- Куда?
- Как куда? В терапевтическое отделение.
- Вы же знаете, что там нет мест. В отделении и так на двенадцать человек больше, чем положено.
- Не отправлять же больного домой.
- Конечно. Но где его положить?
- Да хоть бы на стульях.
- Все?
- Пожалуй, все.
- Конечно, можно обойтись и этим. Но я думаю, нам с вами надо бы сделать в терапевтическом отделении обход.
- Сегодня там уже был обход.
- Я предлагаю сделать административный обход. Заведующая отделением, надеюсь, на месте?
- Должна быть на месте.
- Да и у остальных врачей рабочее время не вышло.
- Может, завтра утром? - неуверенно предложил Корзун. Он опасался, что в это время в отделении действительно никого уже не будет. И если опасение подтвердится, объяснения давать и ему, Ивану Валерьяновичу. Сейчас только-только подходит к концу рабочее время тех, кто работает на ставку. Таких мало. Большинство - полутораставочники. А ну-ка, если никого из них в отделении уже нет. У Ивана Валерьяновича даже пот выступил на лбу. Ребеко, кажется, догадывался о причине его беспокойства.
- Заодно проверим, как в отделении с трудовой дисциплиной, - сказал он, покидая кабинет. - А этого беднягу Короткевича распорядитесь госпитализировать.
В повести Тихона Пантюшенко «Тайны древних руин» рассказывается о жизни небольшого подразделения береговой обороны, которое расположилось у древних руин генуэзских башен. В самый канун Великой Отечественной молодые воины проявляют мужество и находчивость в поимке опасного шпиона. В этом им помогает любимая девушка главного героя Николая Нагорного Марина Хрусталева.Повесть написана в остросюжетной манере, на едином дыхании, отмечена печатью молодости и возвышенности.
В книгу Семена Гехта вошли рассказы и повесть «Пароход идет в Яффу и обратно» (1936) — произведения, наиболее ярко представляющие этого писателя одесской школы. Пристальное внимание к происходящему, верность еврейской теме, драматические события жизни самого Гехта нашли отражение в его творчестве.
Марианна Викторовна Яблонская (1938—1980), известная драматическая актриса, была уроженкой Ленинграда. Там, в блокадном городе, прошло ее раннее детство. Там она окончила театральный институт, работала в театрах, написала первые рассказы. Ее проза по тематике — типичная проза сорокалетних, детьми переживших все ужасы войны, голода и послевоенной разрухи. Герои ее рассказов — ее ровесники, товарищи по двору, по школе, по театральной сцене. Ее прозе в большей мере свойствен драматизм, очевидно обусловленный нелегкими вехами биографии, блокадного детства.
Прижизненное издание для всех авторов. Среди авторов сборника: А. Ахматова, Вс. Рождественский, Ф. Сологуб, В. Ходасевич, Евг. Замятин, Мих. Зощенко, А. Ремизов, М. Шагинян, Вяч. Шишков, Г. Иванов, М. Кузмин, И. Одоевцева, Ник. Оцуп, Всев. Иванов, Ольга Форш и многие другие. Первое выступление М. Зощенко в печати.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.