Главный свидетель - [8]

В этой связи я могу процитировать А. Яковлева о поведении Горбачева на вышеупомянутых «смотринах». Выдержка взята из его книги «Омут памяти»:

«Переговоры продолжали носить зондажный характер до тех пор, пока на одном из заседаний в узком составе (я присутствовал на нем) Михаил Сергеевич не вытащил из своей папки карту Генштаба со всеми грифами секретности, свидетельствующими о том, что карта подлинная. На ней были изображены направления ракетных ударов по Великобритании, показано, откуда могут быть эти удары и все остальное.

Тэтчер смотрела то на карту, то на Горбачева. По-моему, она не могла понять, разыгрывают ее или говорят всерьез. Пауза явно затягивалась. Премьерша рассматривала английские города, к которым подошли стрелы, но пока еще не ракеты. Затянувшуюся паузу прервал Горбачев:

— Госпожа премьер-министр, со всем этим надо кончать, и как можно скорее.

— Да, — ответила несколько растерянная Тэтчер.

Из Лондона уехали раньше срока, поскольку нам сообщили, что умер Устинов — министр обороны».

М. Горбачев своего добился: на Западе его «утвердили» раньше, чем это произошло в Кремле. Хотел бы я посмотреть, что стало бы с подобным руководителем в другой стране!

В октябре 1986 года, после двухмесячной паузы, Р. Рейган согласился на предложение Горбачева встретиться с ним в Рейкьявике. Там они с глазу на глаз провели многочасовые тайные переговоры. Президенту США нужно было знать, готов ли Горбачев поступиться интересами СССР и быть лояльным по отношению к США. Позднее, в 1993 году, находясь во Франции, Горбачев развязал язык и признался, что на встрече в Рейкьявике он «фактически отдал СССР на милость Соединенным Штатам», что «Рейкьявик на деле был драмой, большой драмой… Я считаю, что без такой сильной личности, как Рональд Рейган, процесс не пошел бы… На этой встрече в верхах мы… зашли так далеко, что обратно уже повернуть было нельзя».

После Рейкьявика состоялись другие многочисленные контакты и переговоры. В конце 1989 года во время встречи Горбачева на Мальте с президентом Бушем- старшим была поставлена точка в процессе сдачи всех политико-оборонных позиций СССР. Как образно выразились тогда острословы и дипломаты, холодную войну похоронили в теплых водах Средиземного моря.

За шесть лет пребывания на посту Генсека Горбачев одиннадцать раз встречался с Президентом США. В итоге политики во многом крайне односторонних уступок рухнула Берлинская стена, уничтожены Варшавский Договор, содружество социалистических стран и сам Советский Союз. Под звуки оркестра, которым дирижировал пьяный Ельцин, войска постыдно покидали свои военные базы и уходили в никуда — в чистое поле с походными палатками. Таков был позорный итог соглашения М. Горбачева с его другом Г. Колем на государственной даче в Архызе.

Внешняя политика Горбачева-Шеварднадзе (его подручного в роли министра иностранных дел СССР) привела к падению международного авторитета нашего государства. В результате в течение нескольких лет мы потеряли статус супердержавы, а мир — двухполярную систему геополитического равновесия, позволявшую ему относительно благополучно просуществовать всю вторую половину XX века. Теперь человечество живет в мире однополярном, где господствует единственная супердержава, США, со своей экономической и военной мощью и маниакальным стремлением перестроить жизнь остальных стран по своему шаблону и в своих интересах.

Итак, было бы нелепым утверждать, что вся деятельность Генсека — Президента Горбачева на международной арене была ошибочной. Но то, что она удовлетворяла прежде всего интересы Запада и слишком часто за счет интересов СССР, — это бесспорно. Такая политика не только ослабляла его позиции на мировой арене, но и способствовала усилению влияния Запада на население Союза ССР, активизации антисоветских, антисоциалистических сил внутри нашей страны и в конечном счете — к ее исчезновению с карты мира.

Идеология

Строго говоря, идеологические проблемы в той или иной мере уже затронуты в предыдущих разделах главы, и все же хотелось бы продолжить эту тему ввиду ее исключительной роли в жизни страны и в перестроечные, и в постперестроечные годы.

«Архитекторы», «прорабы» и прочие идеологи и организаторы перестройки прекрасно понимали, что коренные экономические и политические преобразования в стране возможны лишь при их поддержке большей или хотя бы значительной частью общества. Однако к восьмидесятым годам, уже в далеком героическом и славном прошлом осталось то время, когда партия напрямую действительно опиралась на рабочий класс и крестьянство и вместе с ними составляла, можно сказать, грозную силу. Постепенно эта связь становилась все более формальной и односторонней — сверху, от партии к массам и намного, намного слабее — снизу, от масс к партии. К тому же мощное воздействие на формирование духовной жизни общества стали оказывать бурно развивавшиеся средства массовой информации, в первую очередь телевидение и радио, а также ежедневные газеты и еженедельники, «тонкие» и «толстые» журналы. Ну, а кто там работал и определял их позиции? Естественно, люди интеллектуального труда. Так интеллигенция оказалась на авансцене политической жизни, и от нее в огромной, а вскоре и в решающей мере стал зависеть «климат» в духовной жизни народа, общественное сознание и гражданское, политическое поведение широких кругов населения.