Главный день - [6]
После чего, уже не особо скрываясь, порысил назад. Нырнув в сизое облако, висящее на кустах, и уже привычно морщась от яркого снопа света профессорского фонаря, ухватил в благоухающем сарае две огромные китайские сумки типа «мечта челнока», набитые покупками, пробормотав:
— Свои, свои…
После чего, напомнив Сосновскому об измененном графике открытия «турника», пошел обратно. Кинув баулы в «уазик», сел за руль и поехал по заросшей дороге к облюбованной моими людьми избе. При виде машины ребята высыпали из дома. Сначала появились Мария с Настей, потом Толик с «калашом» в руке, и последними выскочили дети.
Загнав вездеход под покосившийся навес, я вышел и, глядя в тревожно-вопросительные глаза Ваниной, коротко ответил:
— В больнице Лешка. Довез живым, а теперь все от врачей зависит.
После этого объявления в свою очередь поинтересовался:
— У вас тут как? Никто чужой не появлялся?
Выяснилось, что никого не было. Ну да этого и следовало бы ожидать. Таких вот умерших деревенек и поселков вокруг — тьма-тьмущая, а если брать во внимание то, что обыскивать придется весь юг России (это еще если «террористы» после боя назад на север не повернули), то дело получится совсем бесперспективное. Нет, посты на дорогах, разумеется, усилят. На въездах в города шмонать начнут. Ну и хрен с ними. Ребята тут спокойно дней десять отсидятся, а когда у властей поисковый ажиотаж спадет, двинут искать своих. То есть с местом базирования мы определились, и теперь надо вплотную заняться Толяном. Он вроде держится бодрячком, но к вечеру парня наверняка развезет. Так что надо пользоваться моментом, пока он еще активно шевелящийся. Поэтому после разгрузки УАЗа я опять загнал женщин и детей в дом, а мы с Ловягиным пошли к шоссе.
В отличие от моего предыдущего появления, долго голосовать не пришлось, так что, реагируя на поднятую руку, первая же появившаяся машина, которая оказалась «ЗиЛом»-водовозкой, приняла нас на борт. Быстро сторговавшись с молодым парнем, сидящим за рулем, мы уже через полчаса были в Георгиевке — пригородном поселке, домики которого плавно перетекали в улицы Юрьево. А оттуда обычным рейсовым автобусом двинули в город. Сразу в Юрьево я ехать не хотел, так как на въезде был пост ДПС, но в данном случае — все устроилось самым лучшим образом.
В общем, уже в начале третьего мы были в больнице. В отличие от Воронежского гнезда последователей Эскулапа тут все было гораздо беднее. Не было ни камер, ни фикусов, ни деловитых докторов в сине-зеленых робах. Да почти вообще никого не было. Я вначале даже испугался, что хирурга не найду. Но тетка в регистратуре сказала, что как раз таки он на месте.
А еще через десять минут я, ненавязчиво демонстрируя рукоять заткнутого за пояс пистолета и цедя слова через губу, стращал этого самого хирурга. Честно говоря, крепкий мужик со здоровенными руками молотобойца, поросшими густым рыжим волосом, стращался не очень. Куря и морщась то ли от моих слов, то ли от попадающего в глаза дыма, он выслушал перемежающуюся угрозами просьбу и, когда я пошел на второй круг, подытожил:
— Слушай, парень, хорош звиздеть! Я уже понял, что вы крутые до невозможности и вырежете всех моих родственников, а также собак и соседей, если что-то пойдет не так. Поэтому закругляйся и тащи сюда своего кента. Только не телись, а то у меня и без вас дел по горло…
Несколько ошарашенный его невозмутимостью, но стараясь не потерять лица и не выйти из образа криминального деятеля, я, пробормотав еще пару угроз, царственным жестом сунул в нагрудный кармашек собеседника стобаксовую купюру и метнулся за Ловягиным. А вот дальше последовала интересная картина — доктор при виде Толика вначале лишь мотнул головой в сторону процедурной и сказал:
— Давайте туда.
Но когда «колхозник» стянул в головы шапку, хирург на пару секунд застыл, удивленно расширив глаза, потом неопределенно хмыкнул и каким-то изменившимся тоном спросил:
— Когда была получена рана?
— Позавчера…
Хирург опять похмыкал, больше никак не озвучивая своих мыслей, и, ловко стянув с Толяна одежду, окинул меня критическим взглядом:
— Крови не боишься?
— Нет.
— Тогда пойдем со мной. Э, э, не так! Куртку скинь и халат с бахилами одень! Не в забегаловку идешь, а в операционную. Вам, как я понял, реклама не нужна, ну а мне — подавно. Так что сестру я звать не буду, а помощник понадобится…
Вот так неожиданно для себя я и стал подручным хирурга.
А еще через полтора часа мы с Виктором (так звали мохнаторукого целителя) и бледно-серым Ловягиным уже курили у него в кабинете. Я был мокрый, как мышь, и уставший, словно собака, хотя практически ничего не делал. Но даже сейчас от воспоминаний, как доктор увлеченно копается в плече у обколотого Толяна, потряхивало. А Виктор, глядя на меня с усмешкой, принялся возиться у себя в сейфе, заполняя полиэтиленовый пакет какими-то лекарствами, а потом начал что-то писать в большом блокноте. Как выяснилось — инструкцию по приведению Ловягина в здоровое состояние. Сил дальше из себя изображать блатного братка у меня уже не было, поэтому, забрав бумагу и пакет, я просто поблагодарил хирурга и, достав еще один стольник, положил купюру на стол.
Может ли пришелец из будущего в одиночку изменить мир? Умные политики и маститые ученые доказывают нам, что нет. Но Илья Лисов не знал этого авторитетного мнения. Против своего желания оказавшись 22 июня 1941 года на советско-германской границе, он вынужден был вступить в бой с фашистами, просто для того чтобы выжить. А потом, освоившись в новом времени, Илья решает сделать попытку повлиять на события, чтобы уменьшить количество погибших в войне. С трудом, но это ему удается. И вот на дворе конец лета 1944 года.
Что делать, если обычного человека совершенно неожиданно занесло из нашего просвещенного времени в самый страшный год советской истории? Да еще и всего за день до того, как сотни «юнкерсов» начнут раскручивать винты двигателей, а миллионы немецких солдат получат приказ о переходе границы с СССР. Наверное, для начала попробовать просто остаться в живых. А потом, выдав себя за потерявшего память вследствие контузии, взять в руки винтовку и, если уж так повернулась жизнь, воевать за свою страну. Но не просто воевать, а, собрав все свои крайне куцые знания о прошлом, попробовать хоть как-то изменить ситуацию, при которой его Родина понесла страшные людские потери.
Опять попаданец. Опять в прошлое. Только все уважающие себя герои попадают в точки бифуркации истории. Этот же попал в то время, когда уже все решено и ничего нельзя изменить. Территория бывшей Российской империи. 1918 год. И что делать, если ему не нравятся ни белые, ни красные, ни даже, прости господи, зеленые. Анархисты, монархисты и прочие «исты» тоже не прельщают. Нацистов (которые еще толком и не вылупились) он вообще не переваривает. Как же быть в этом случае? Кто его знает… Содержит нецезурную брань.
Чур уже вполне освоился в прошлом. Многого достиг, превратившись в героя войны с тевтонцами, о котором пишут как социалистические, так и буржуазные газеты. Но далеко не всем нравится проводимая им политика. И когда «старые большевики» пытаются ему указать на неверность поведения, то прагматичный командир подразделения морской пехоты, недолго думая, просто отдает настойчивых советчиков под трибунал. Только в Москве этот арест вызвал сильнейшее недовольство, и непредсказуемый краском был срочно вызван в столицу.
Военные приключения Ильи Лисова продолжаются. Зная будущее, он все-таки смог так изменить ход Великой Отечественной войны, что не произошло ни харьковской катастрофы, ни потери Крыма, ни Сталинграда. Так что теперь, к концу 1943 года, Красная Армия вышла к границам СССР и с боями двигается дальше, на запад. Илья, как и миллионы советских солдат, воюет, но совершенно не подозревает, что в один прекрасный момент люди из НКВД опять зададут ему вопрос: «Лисов, а вы кто?» И на этот раз придется отвечать честно…
До конца войны остаются считанные месяцы и бойцы Особой группы Ставки, нацеленные на поиск объектов Аненербе, неожиданно получают другой приказ. На этот раз действовать им придется не в немецком тылу, а на освобожденной территории. Недовольный Илья Лисов считает это «отрывом от основной работы», не предполагая, во что может вылиться выполнение нового задания.
Это — роман-предупреждение. Роман о том, как, возможно, и НЕ БУДЕТ, но МОЖЕТ БЫТЬ. И если так будет — это будет страшно… Это невероятная смесь реальности и фантастики, политического триллера и антиутопии, настоящего и будущего, книга, в которой трудно отличить вымысел от истины. Страна стоит на пороге перемен. Страна стоит перед выбором. И если выбор будет неверный, случится СТРАШНОЕ. Если промолчат миллионы людей, к власти придут единицы тех, кого назвать людьми нельзя. И тогда Бог отвернется от страны, отдавшейся во власть дьяволу.
Начали проявляться отличия в исторических событиях, общие тенденции естественно сохраняются. Они мало зависят от воли какого-то отдельного субъекта, ими управляют объективные законы экономического развития. Нам удалось только отдалить войну Пруссии и Австрии, но предотвратить её невозможно. Не в моей это власти. Что ж, будем играть в соответствии с правилами устанавливаемыми законами развития общества, но по возможности их корректировать!
«Красный паук, или Семь секунд вечности» Евгения Пряхина – роман, написанный в добрых традициях советской фантастики, в котором чудесным образом переплелись прошлое и настоящее. Одной из основ, на которых строится роман, является вопрос, давно разделивший землян на два непримиримых лагеря. Это вопрос о том, посетила ли американская экспедиция Луну в 1969 году, чьё собственное оригинальное решение предлагает автор «Красного паука». Герои «Красного паука» – на первый взгляд, обычные российские люди, погрязшие в жизненной рутине.
Что, если бы великий поэт Джордж Гордон Байрон написал роман "Вечерняя земля"? Что, если бы рукопись попала к его дочери Аде (автору первой в истории компьютерной программы — для аналитической машины Бэббиджа) и та, прежде чем уничтожить рукопись по требованию опасающейся скандала матери, зашифровала бы текст, снабдив его комментариями, в расчете на грядущие поколения? Что, если бы послание Ады достигло адресата уже в наше время и над его расшифровкой бились бы создатель сайта "Женщины-ученые", ее подруга-математик и отец — знаменитый кинорежиссер, в прошлом филолог и специалист по Байрону, вынужденный в свое время покинуть США, так же как Байрон — Англию?
Эта книга – результат совместного труда Гарри Гаррисона и знаменитого антрополога Леона Стоувера, является, несомненно, значительной вехой в развитии жанра альтернативной истории. Написанная с присущей знаменитому мастеру фантастики легкостью, увлекательностью и чувством юмора, она с потрясающей достоверностью раскрывает перед нами картину жизни древнего мира, предлагая заглянуть за покров тайны, скрывающий от нас загадки исчезнувших цивилизаций, такие, как гибель Атлантиды и появление Стоунхенджа.
Наверное, многие задавались вопросом, что было бы, если в 1991 году победил ГКЧП? Сумели бы потом прийти к власти более прогрессивные силы? А если бы в результате их прихода «парад суверенитетов» закончился распадом не только СССР, но и России? Скажете, слишком фантастическое предположение? Конечно, ведь мы-то знаем, что и как случилось на самом деле. Вот и бывший лейтенант частей специального назначения Сергей Корнев тоже так думал, пока не встретился с ученым, сумевшим активировать древний артефакт и открыть путь в параллельный мир.