Главное – выжить - [33]

Схватила я его, потащила через огонь к выходу. Вынесла на улицу. Кричу, чтобы хоть кто – нибудь помог. А он лежит и не дышит. Я испугалась, зову людей, стал народ сбегаться. Машина пожарная подъехала, стала пожар тушить. В это время грузовая машина проезжала мимо. Я под колеса, шофера уговорила, чтобы он в райцентр, в больницу его отвез. Он согласился. Мы его в кабину машины затащили, я наверх залезла, в кузов. Кричу, чтобы в больницу быстрее вез. Помчались мы быстро. А на полпути, машина остановилась, и моего Володю шофер вытолкал из машины. Сказал, что он дух испустил, – умер, говорит, ваш муж.

И уехал, а я осталась с ним в его любимом поле, которое он под озимые вспахал. На все поле навзрыд причитала. А вокруг вороны черным облаком летают и так отвратительно каркают! Потом ничего не помню, помню, как люди, какие – то меня в одну сторону повезли, его в другую. Потом из милиции приходили, и из морга. Я все как в тумане помню. Тебе позвонила, и все, – больше ничего не помню.

– Ира, дорогая моя сестренка. Но теперь нельзя так убиваться, его все равно не вернешь. А детей нужно поднимать. Поэтому ради детей нужно жить. Пойдем к детям. Пойдем. Где они?

– Они у моей подруги. Я им ничего не сказала, и не скажу. Потом может быть как – нибудь объясню, где их папа. И ты ничего не говори им.

– Хорошо, я ничего не скажу. Может, давай я вас к себе в Горькую Балку заберу? Вам здесь оставаться не нужно. Вам здесь все о Володе будет напоминать. Поехали ко мне в село?

– Нет, я здесь однозначно не останусь. Я к маме в Шпаковку поеду. Здесь все продам: хозяйство, дом, а там что – нибудь себе построю. Я к маме поеду, – плакала Ира.

– Вон, смотри, мама с папой приехали, пойдем встречать, – сказала Оля поднимаясь.

– Господи, а любимый зять их уже никогда не встретит! – запричитала Ира, увидев своих родных.

Глава 18

Дни летели с бешеной скоростью. Каждый день кто – то рождался, кто – то умирал. Жизнь шла своим чередом.

Прошли уже осень и зима. Оля Снежко с дочерью Катей поехала на весенних каникулах навестить убитую горем среднюю сестру Иру, которая переехала с детьми жить к родителям в село Шпаковское. Молодая женщина никак не могла отойти от смерти любимого мужа и даже не замечала, что на улице весна устраивала свои праздники с распусканием почек, ковровым одеванием молодой травы и весенней капелью.

Запахи весны в деревне были под стать настроению живущих там людей. Аромат весны был дурманящим: сладковато – фруктовым от цветущих абрикос, геоцинтов, крокусов и светло – розовых яблонь! Весеннее настроение витало в воздухе и заставляло людей постоянно улыбаться, потому что эти запахи будоражили душу сладостными желаниями.

Жизнь продолжалась. Младшая сестра Галя не поехала в Шпаковское, потому что готовилась к выпускным экзаменам и ходила на консультации и факультативы. Она осталась на весенних каникулах в Горькой Балке. Времени на подготовку оставалось очень мало, Галочка собиралась поступать в этом году в педагогический институт и все свободное время проводила за учебниками и со своим любимым другом Витей Шевцовым.

Выпускница Галя Снежко расцвела, как молодая красивая роза в нераспустившемся бутоне, с трепетно – нежными бархатными лепестками, тянувшимися навстречу южному теплому солнцу. Галя ходила опьяненная любовью. Каждый день она проводила с Витей Шевцовым. Они не могли расстаться друг с другом ни на минуту. Витя провожал ее в школу и встречал ее после уроков. Он стал уже членом их небольшой женской семьи. По Горькой Балке Галя с Витей ходили вместе и никого не замечали. К их любви нельзя было подойти и на метр. Они ревностно защищали свою территорию, и не позволяли даже взглядом коситься в сторону их любви.

– Галочка, а твоя сестра уехала? – хитро спросил Виктор, когда провожал девушку из школы.

– Да, а почему ты так странно смотришь?

– Галь, ну пойдем к тебе, чаю попьем. Я так проголодался ужас, как, – сказал юноша с видом худеющего молодого мужчины прямо на глазах у влюбленной девушки, вытянув указательными пальцами лицо.

– Ах ты, хитрец! Но, ладно, пошли, так и быть, уж, покормлю тебя. У самого даже щеки выпирают в стороны. А он все голодает, – засмеялась Галя.

Не успели они войти в дом, как Виктор, оставив свое шутовство, вдруг очень серьезно посмотрел на Галю, встал перед нею на колени и, как юный Ромео, со слезами на глазах сказал:

– Я очень сильно тебя люблю. Мне кажется, что я дышать не смогу, если тебя не будет рядом со мной. Я ничего не могу с собой сделать. Я так боюсь, что ты скоро уедешь в свой институт и бросишь меня.

И он стал покрывать ее руки, лицо, волосы поцелуями, прижался к ней так сильно, что Галя даже испугалась такого напора. Момент неожиданности сыграл свою злую шутку, и они пылкой юношеской любовью страстно слились в поцелуе и объятиях. У обоих закружилась голова, влюбленные, упав на ковер, уже не понимали, что делают. В огромной жажде овладеть друг другом, они дрожащими руками срывали одежду. Их захлестнуло, неизведанное до сей поры чувство, Все, что с ними происходило, происходило как во сне! Они были на вершине блаженства, и даже не догадывались, какие последствия могут их ожидать в дальнейшей жизни. В этот момент они не могли думать ни о чем, кроме как о своей любви!