Главная книга о счастье и благополучии - [54]

Я прощаю тебе, что ты обрушился на меня со своим обвинением. Прости и ты меня за то, что я хотела слишком много лишнего. Прощаю себе, что вобрала в себя твои обвинения. Я и сама вобрала в себя излишние тревожные мысли, обязательства и чувство ответственности, а значит, страхи и чувство вины, которое теперь притягивает обвинение. Мой глаз тосковал о блеске золота, прости.

Чувство вины и обвинение! Спасибо, что заставили вовремя задуматься, прежде чем мы оба получили инфаркт».

Так бы и надо, но так думать не умеют. Конфликт завершается обидой, за которой следуют слезы одной стороны и гневный зубовный скрежет другой. Либо вспыхивает бессмысленная злобная ссора, когда болезненно прохаживаются по ошибкам другого, после чего чувство вины становится еще больше. Кто из них раньше заработает инфаркт, продолжая жизнь в том же духе, зависит от того, чья чаша страданий переполнится раньше. Лишь тогда противоположная сторона начинает каяться (винить себя) в том, что многое было сделано неправильно.

Другая часть людей даже тогда отворачивается равнодушно, оставляет пострадавшего на произвол судьбы и принимается искать новую сферу приложения сил. Так поступают те, для кого богатство перевешивает человеческие души. Для того, кто в жизни ищет только наслаждений, час расплаты наступит когда-нибудь позже — через то, что он почитает за наибольшую ценность — через богатство. Не прийти расплата не может.

Тот, кто считает постыдным и унизительным просить прощения у других, еще не знает, что дарование прощения облагораживает человека. Это значит, что прощающий поднимает через прощение свое достоинство.

Даже если душевная рана свежа и болезненна, дух человека готов к прощению. Дух получил урок, но прощение необходимо, чтобы осмыслить ситуацию умом, чтобы человек оставался человеком.

Легковесное извинение является младшей сестрой серьезного прощения. Но и осознанное извинение, идущее от души, может быть осознанием своей ошибки, и в этом случае оно действует освобождающе.

Просить прощения мы приучены с детства и делаем это легко, автоматически, не испытывая никаких обязательств. Прощение же есть весомая и серьезная работа, в которой есть святость, ощущаемая каждым на подсознательном уровне. Чем глубже уважение человека к жизни, тем серьезнее он относится к прощению. Прощение — святая работа. Часто бывает так, что человек вежливый, рассыпающийся в извинениях направо и налево, начинает сопротивляться прощению. Это сопротивление может быть столь велико, что, например, записавшийся на прием больной, который действительно нуждается в помощи, предпочтет болеть и дальше, но не станет исправлять свою ошибку прощением.

Извинение и прощение действуют как лекарство на душевную рану. Но просить прощения по принуждению, даже по собственному, есть насилие, вызывающее еще большую злобу и взращивающее мщение. Если Вы чувствуете, что не готовы прощать, то знайте, что Вам придется еще страдать, так как таким способом Вы учитесь. Постарайтесь относиться к страданию как к наставнику, который учит так, как Вы ему это позволяете. Когда Вы разберетесь в причине своего недуга, тогда откроетесь и для прощения.

Учитесь радоваться малому

Объективной реальности не существует — все относительно и зависит от нашего восприятия. Мы сами создаем свою реальность тем, как воспринимаем то или иное событие. Если вы оцениваете ситуацию как плохую, таковой и будет ваша реальность. Ту же самую ситуацию другой человек может воспринять как хорошую, полезную для него, и это будет его реальностью. И не надо искать виновных, главное — понять, что все начинается с меня самого.

Все сущее есть реальность. Это значит, что Бог реален для того, кто его понимает и ощущает. Многие считают, что они-то ощущают, а сами лишь находятся в поиске дороги. Познание Всеединства является бесконечным процессом, направленным вглубь. Никому не дано познать Бога, даже самому большому знатоку есть много чему учиться.

До тех пор, пока человек, пребывая в своем физическом теле, ощущает лишь физическую реальность — видит ее, слышит, осязает, обоняет и, глядя на часы, выверяет ее ход во времени, он воспринимает как реальность то, что познал. Вместе с тем обычный человек испокон веков вел разговор о чувствах, душевной жизни, духовности, эмоциях, не понимая значения этих слов, поскольку речь идет о вещах невидимых.

«Я люблю тебя больше, чем ты меня». Знакомый упрек. А чем Вы это взвешивали и измеряли?

Некто чересчур умный, прочтя мою первую книгу, сказал: «Только тот, кто ничего не смыслит в любви, может о ней так говорить!» Это прозвучало как окончательный приговор, и я не стала доказывать обратное. Жизнь ему докажет, справедливо ли его утверждение. Для меня же это дело во многом уже прояснилось.

Не так давно мой разум прореагировал подобным же образом. Услышав замечание одного философа, будто наша цивилизация не знает, что такое любовь, я рассерженно подумала: «Что он себе позволяет?! Как можно так говорить?!» В отличие от вышеупомянутого критикана я ощутила подсознательную потребность докопаться до подоплеки этого утверждения. Стала спрашивать себя: