Главари. Автобиография лидера футбольных фанатов - [63]

Еще четверых приговорили к различным срокам за участие в беспорядках в феврале прошлого года. Нападение на ночной клуб «Уэзербиз», совершенное группой из шестидесяти фанатов Сити, стало «серьезным преступлением против общественного спокойствия в Манчестере», заявил судья.

В Футбольную ассоциацию Англии поступил отчет об инциденте на домашней игре Сити с Олдэмом в сентябре 1991 года, когда в рефери Питера Уиллиса запустили горячим пирожком с мясом. Годом позже прямо за Киппаксом схлестнулись мобы Сити и «шпор». В мае 1993 года двести фанатов Сити выбежали на поле во время четвертьфинального матча на Кубок Англии, когда мы играли с Тоттенхэмом, а голкипер «шпор» Эрик Торстведт получил пинок под зад от отца четверых детей. Тогда было арестовано тридцать семь человек, а клуб подвергся штрафу в размере 50 000 фунтов. В октябре того же года Дональд Фаррер опять попал в газеты после того, как проник на чемпионат Европы в Голландии по паспорту… Майка Тайсона. Не моргнув глазом, он сообщил репортерам, что раньше пользовался паспортом на имя Фредди Крюгера, героя фильма «Кошмар на улице Вязов». В мае 1993 года группа фанатов «Эвертона» напала на «Драй Бар» на Олдэм-стрит после последней игры сезона. А в 1995 году на «Мэйн-роуд» состоялось настоящее побоище, когда фанаты Юнайтед проникли сразу на две трибуны, и на Главную, и на Умбро. После матча выяснение отношений проходило уже по всему городу.

Теперь обо всех инцидентах я узнавал с помощью газет и приятелей, так больше в этом не участвовал. Как и Дональд, занялся бизнесом и зарабатывал на жизнь. Когда я сел во второй раз, мне по разным строительным контрактам должны были около 40 000 фунтов, но завершить многие из них не удалось. Боб Грин, который ввел меня в свое дело, организовал собственную фирму «Крест Скаффолдинг» и взвалил на себя работу партнера. Когда я вышел, он выкупил весь наш бизнес, все мои строительные леса, фургон и т. д. Тогда я вложил все деньги в покупку участка со складскими помещениями. Теперь я сдаю их небольшим фирмам и получаю неплохой навар.

Охранное дело тоже продолжало расширяться. У нас до восьмидесяти ребят стояло на дверях по ночам и до сорока — днем в магазинах, на стройках и в других местах. Я начал проявлять интерес к более спокойным вещам и в итоге основал фирму «Сейнт-Джеймс Девелопмент Капитал», которая занимается кредитами, брокерством и вышибанием долгов. Затем вписался в планы по импорту итальянских вин. Я немного отошел от охранных дел, хотя продолжаю выступать в качестве консультанта по близкой защите и другим аспектам безопасности. Я в порядке, и у меня большие планы. Думаю, что мои дела не так уж и плохи, какими они могли быть у оборванца из Мосс-Сайда.

ЭПИЛОГ

Вернусь ли я когда-нибудь?

Мое отстранение от футбола заканчивается в июне 1999 года. После этого мне можно будет появляться везде, где я захочу, — если только руководство «Манчестер Сити» опять не наложит запрет после прочтения этой книги. Футбол обладает большой притягательной силой для многих из нас. Марк Фьорини, проходивший со мной по одному делу, был недавно оштрафован на 100 фунтов за нарушение десятилетнего запрета на посещение матчей. Полиция засекла его на домашней игре. Марк уверял, что его затащили на стадион дети.

Если бы я взялся за старое, то запросто бы собрал человек сто-двести. Сейчас Сити бьют все кому не лень. Теперь у нас нет моба. Воскресить «фирму» и вернуть парней к жизни было бы здорово. Но я не стал бы этим заниматься.

Времена меняются. Мы вышли из той эпохи, когда можно было драться весь день без единого копа на горизонте, без этого нынешнего постоянного «А ну-ка прекратите и проваливайте!». Меня поймали, потому что я просто не смог уйти в нужный момент. Дональд вовремя вышел из игры, а я не смог остановиться. Но если бы и сейчас продолжал, то до сих пор мог бы испытывать возбуждение, азарт схватки. Крис такой же. Мы оба любили этот драйв, этот прилив энергии, когда люди спрашивают: «Куда пойдем? Что устроим?». Ощущение силы — крутейшая вещь.

А теперь арестовывают просто за ругань. Бьют дубинками и травят газом. Вернись я — был бы всегда на мушке. Когда у тебя дурная слава, от нее очень трудно избавиться. Если бы мне сегодня прострелили башку, то завтра в газетах вы наверняка бы увидели: «Застрелен гангстер». Вот так бы они все изобразили. Но ведь я не преступник. Не ворую, не граблю, не торгую наркотиками. Все, что мне ставят в вину, — участие в драках.

Говорят, что человек сам себя создает. Херня это! Тебя делает среда. Меня никогда не привлекало насилие. Я просто с ним вырос. Если бы у меня на глазах кого-то избили, я бы даже не вздрогнул. Потому что видел это миллион раз. И не почувствовал бы никакой жалости. Такова жизнь.

Оглядываясь в прошлое, я бы ничего не изменил. Ни в нашей манере руководить «фирмой», ни в собственном поведении. Я мог бы стать более осторожным, более изобретательным, но полиция все равно рано или поздно поймала бы меня. Потому я и не прятался, наслаждаясь этим. Знал, что впереди — крах, но не мог остановиться.

Это не извинение, но о чем я действительно жалею, так это о впустую потраченных годах, о том, что я не смог достичь чего-то большего. Сейчас я в порядке, но провел слишком много лет в погоне за адреналином, мотаясь за Сити по всей стране, дома и на выезде, в холод и дождь, и в итоге мне нечего показать, кроме длинного списка обвинительных актов и нескольких шрамов. Теперь все это в прошлом. В последний раз я дрался почти десять лет назад, и Микки Фрэнсис, о котором вы только что прочитали, уже не тот, кого вы видите перед собой сегодня.