Главарь отморозков - [27]

Мы не стали надолго задерживаться у входа в ущелье, тем более, там и рассматривать было нечего, кроме небольшой норы, что вырыл себе полковник Лущенков под основанием скалы. Камень, видимо, не позволил копать под скалу глубоко, и потому укрытие было странным и неудобным – вытянутым вдоль основания. Стрелять из такого укрытия можно было, только лежа на боку. Тем не менее стрелял полковник, кажется, совсем неплохо. Сейчас этот неглубокий окоп был почти полностью завален камнями, которые накрошил «РПГ-7».

Но это все меня интересовало мало, мысли и предстоящие серьезные дела упорно гнали вперед. Я проскочил мимо скалы и сразу углубился в слегка темноватый и сыроватый воздух ущелья. Хотя здесь и не было ручья, который течет по дну многих ущелий, сырость воздуха все равно присутствовала. Из опыта я знал, что в таких ущельях бывает одинаково сыро и в начале лета, и глубокой осенью. Устраивать привал по графику было рано, и поэтому я на ходу вызвал по связи рядового Стукалова и дал команду запускать «беспилотник». И только в тот момент, когда на мониторе своего «планшетника» увидел себя и всю группу, я дал команду на привал.

Получасовой привал прошел быстро, но мне и моим бойцам вполне хватило времени на восстановление. Мы двинулись дальше. На следующем привале устроили себе обед, хотя время, как казалось по продолжительности светового дня, приближалось к ужину. Темное время суток – это всегда традиционное время основной работы спецназа ГРУ. Может быть, еще и поэтому на нашей эмблеме изображена летучая мышь.

После обеда я увеличил темп передвижения. Но спешил напрасно. Мы прошли только около трех километров, когда наш разведывательный дрон, летящий впереди нас на пару километров, показал, что в ущелье, прямо посреди его, горят несколько больших костров. Менты остановились на привал. Вероятно, и ночевать намеревались здесь же. Но ушли они далеко. Я, признаться, даже не рассчитывал, что они сумеют так основательно углубиться в горы, думал, что у них дыхания не хватит на такой долгий маршрут. При этом я вполне отдавал себе отчет, что уже завтра утром картина будет совсем другая. После сегодняшней нагрузки завтра ноги ментов откажутся ходить, и вообще они будут еле шевелиться. Болеть будут все мышцы тела, от кончиков пальцев на ногах до затылка. Ведь в полиции никогда не тренируются так, как у нас в спецназе. Зато в своих бойцах я был уверен. Они и завтра будут бодрыми и боеспособными, в отличие от ментов, которые сегодня шли, как я думаю, только опираясь, как на костыль, на волю своего командира, который послал их сюда. Какова же должна быть цель, если они так себя не жалели, наверное, она достаточно велика. Но у меня в голове не укладывалось, как могут стать великой целью четверо ликвидаторов ФСБ, поскольку служба ликвидаторов, как и в ГРУ, должна быть чрезвычайно закрытой службой. Наверное, и у МВД такая служба существует, выполняя свои функции.

Однако я не большой любитель ломать себе голову над вопросами, которые не разрешались логическим путем. Информации в данном случае откровенно не хватало. Может быть, еще и это ощущение подспудно остановило меня от варианта с допросом четверых ментов, оставшихся около машин у входа в ущелье. Так порой случается. Иногда не пожелаешь по какой-то причине что-то делать, а потом только начинаешь понимать, что тебя остановило. Подсознание сработало. Приказало сначала разобраться и лишь потом действовать.

А разобраться я имел возможность только одним путем – путем вызволения из плена полковника Лущенкова. При этом вызволять его следовало так, чтобы, по возможности, обойтись без жертв со стороны его пленителей. Но и в этом случае надежда на правдивую информацию была весьма относительной, хотя полковник при личной встрече показался мне человеком серьезным и не склонным изворачиваться. Даже одно то, что он в одиночку попытался задержать большие полицейские силы, имея только крупнокалиберную снайперскую винтовку, говорило о его честности. Бесчестный человек не способен к самопожертвованию, это психологами давно доказано. И его способность к самопожертвованию вызывала уважение.

Я смотрел в монитор «планшетника» и наблюдал, как сгущаются сумерки над лагерем ментов. Потом наш «беспилотник» внезапно покинул место и двинулся в нашу сторону. Но до нас не долетел, для чего-то зависнув на повороте ущелья. Я присмотрелся, но ничего увидеть в сумраке не сумел и переключил камеру на инфракрасный режим. Тут все стало ясно. Менты ждали преследования и выставили засаду на скалах. Или просто для порядка выставили часовых. Четыре человека, по двое, расположились на двух противоположных стенах ущелья, отыскав удобные места на скалах. Скорее всего, на каждой стене сидит по пулеметчику и автоматчику. Засада была выставлена на всякий случай, или о нашем присутствии уже знали – это значения, по большому счету, не имело. Значение имело другое. Если раньше я намеревался обойтись без жертв при попытке освободить полковника Лущенкова, то теперь это было невозможно.

– Максимовских!

– Я! – отозвалось в наушниках.

– Ко мне…